4 Знаете, каким он парнем был...

Книжка из родительской библиотеки, сама она тёмно-синяя с маленькой золотистой звездочкой, а это суперобложка у неё такая - с портретом Гагарина на фоне его отеческого дома. Стояла она на полке всё мое детство, неоднократно брал её в руки, рассматривал фотографии, но читать даже и не думал, еще чего, это же не приключения, а какие-то там скучные воспоминания.

Так думал двенадцатилетний мальчишка, которым тогда был я. Но однажды я открыл книгу и... не смог оторваться. Это была первая толстая книга в моей жизни, которая строго не являлась художественной. Сейчас бы она был отнесена к жанру нон-фикшн.

И вот, сегодня, в День Космонавтики, я хочу вспомнить об этой оставившей в моей памяти яркий след книге. Это - воспоминания Валентина Гагарина - старшего брата нашего первого космонавта. И написаны эти воспоминания просто потрясающе, не знаю, у самого ли Валентина оказался внушительный литературный дар, или ему повезло с журналистом, который помогал ему оформлять свои мысли и готовил книгу к изданию, но читается она легко, как увлекательный приключенческий роман. Думаю, что тут все же второе, дело в том, что Валентин продолжил семейную династию и всю жизнь, как и отец, проработал плотником, а кроме этой книги больше ни в каких литературных подвигах замечен не был.

Автор рассказывает об обычном деревенском мальчишке, по умолчанию мы знаем, что это не совсем обычный мальчишка, что судьбой ему уготована невероятная стезя, поэтому и следим так пристально за, казалось бы, обыденными вещами и фактами детской жизни.

Прожектор, освещающий жизнь первого космонавта, установлен в его родном доме, поэтому освещенными оказываются аспекты, о которых никто, кроме ближайших родственников знать не мог. Повествование начинается с весны 1941 года, главному герою всего семь лет, он проживает с родителями, сестрой и братьями в деревне Клушино Гжатского района Смоленской области.

Рассказ выполнен в теплых красках, чувствуется некоторая покровительственная интонация старшего брата. Примерно треть книги посвящена военному периоду, в котором семилетний Юра предстает самым настоящим героем - Валентин описывает как минимум два случая, когда мальчишка пытался устраивать диверсии против немцев. В первом случае он раскидал по пыльной проселочной дороге гнутые гвозди и на них прокололось несколько немецких машин и мотоциклов, в другом - насыпал каустической соды в аккумуляторы, которые немцы заряжали в доме его родителей. Было это или не было - навсегда останется на совести Валентина, может и было, а может придумал. А может это он сам такие диверсии совершал, а постфактум приписал их младшему брату для еще большей героизации образа, трудно сказать. Но я предпочитаю верить, потому что хочется верить, что так оно всё и было.

Тогда же, во время войны, наметилось и будущее увлечение Юры небом и самолётами. Но до его воплощения было еще далеко, вторая часть книги, начинается с переезда семьи в районный Гжатск, который будет в будущем носить имя героя книги. Стиль повествования несколько меняется после отъезда Юры в 1949 году в Люберцы, там он поступил в ремесленное училище, тон становится более отстраненным и теперь Валентин рассказывает не о том, что происходило на его глазах, а о том, что уже ему рассказывали про Юру другие и Юра сам про себя.

Всё шло к тому, что Юра станет сталеваром, а поскольку юноша был перфекционистом, то быть простым рядовым сталеваром он не хотел, ему хотелось стать мастером, поэтому, закончив училище, он поступает в Саратовский индустриальный техникум. И вот там - в Саратове, - благодаря местному ДОСААФ, состоялась встреча будущего космонавта с небом.

Третья часть книги рассказывает о жизни младшего брата после полёта, и о семье Гагариных, которая теперь должна была принять, что их сын и брат не просто - обычный парень, а самый главный землянин, тот, кому первому открылся путь в космос. Тут самым ярким является рассказ о том, как отец Алексей Иванович узнал о первом космонавте. Мужики на работе, услышав новость по радио, обрадовали коллегу:

— Да ведь сын твой, Алексей Иваныч.
— Какой еще сын? Выдумал — сын! Майор, говоришь? А мой в старших лейтенантах ходит, и до майора ему еще хлебать-хлебать... И был я у своего недавно — ничего такого... подозрительного... не приметил. Однако все же приятно, если Гагарин.