3 С облегченным саундом

Вечный вопрос: что с нами происходит?

Для литературы в любом разрезе актуально: О чем пишем? Как пишем?

Не нашей, само собой, у нас уже давно все отпроисходило и вряд ли в обозримом будущем что-то начнется.

Так вот, о мировых тенденциях. Литература странным образом повсеместно глупеет на глазах, впадая в примитивизм и инфантилизм.

Старые авторы еще держатся, но и у них началось «облегчение саунда» и «коммерческое звучание».

Д.К. Оутс, насколько можно судить по роману «Опасности путешествий во времени», тоже решила не выглядеть белой вороной. В 80 лет решилась поиграться в новые форматы, еле заметно иронизируя над ними при этом, попастись на антиутопическом пастбище, где резвятся теперь, в основном, молодые. Все у нее, как принято и даже героиня юная.

Не стоит поспешно примыкать к хору читателей, решивших, что на старости лет классик американской литературы собралась удариться в янг-адалт.

«Слушай, зачем так плохо думаешь?»

У нас ведь как нынче по простоте нравов обычно получается? Если в книге есть завод - то роман производственный. Если заумные беседы какие, пусть даже на уровне учебника «Введение в философию» - философский. Церковь – значит, православная литература.

По аналогии, любая книжка с героиней - выпускницей школы, будущей абитуриенткой превращается в подростковую. Но ничего подобного даже близко нет.

Но отрицать глупо: облегчение есть. Вслед за более молодыми авторами Оутс приходится нагибаться к поглупевшему читателю: главы покороче, лексика попроще, проговаривание в лоб, как для отстающих из класса коррекции, героев поменьше, чтоб глаза не разбегались, рассказ про главного героя нашего времени – девицу-красавицу.

Отрицать посыл «Вам молодым!» с некоторым налетом поучения не следует. Нынче кажется, что молодость есть только на излете 10-х годов XXI века. Это неверно. Тогда, оказывается, тоже люди жили. Молодость была и в 1959 году. Влюблялись, бежали на свидание, шили платья, занимались, кто глупостями, кто наукой и учебой, боролись, кто за мир, кто с коммунистами. Спорт, зрелища. Выбирай на вкус. «У нас была прекрасная эпоха!» Из отличий – то, что мобильники отсутствовали, у государства в плане контроля руки были коротки, а вместо ноутбука имелась портативная писчая машинка.

В увертюре роман, выглядит, как чистой воды антиутопия. Умным быть не то, что немодно, как в далеком 1959 году и у нас сейчас, просто чревато для государственной безопасности. Как при этакой установке на антиинтеллектуализм глупому обществу день простоять да ночь продержаться, Оутс, как и Шигалев ответа не дает. Но это и не важно, потому что книга, как и песенка «Черный кот», «совсем не о том». Сделав зачин в духе усредненного варианта современной дистрофической антиутопии (сокращенно, дистопии) с полагающимися тут ужасами тоталитаризма («туда нельзя, сюда нельзя, никуда нельзя»), Оутс как-то потихоньку отваливается от магистральной дороги. Мысль ведет ее куда-то в собственную даль и она потихоньку забивает на непосредственную актуальную повестку. Волнует ее человек и экзистенциальная проблематика, а не то, как изящнее плюнуть в лицо Трампу.

Фантастическое допущение в книге не новое. Ну да зачем изобретать велосипед. Чай, не фантастика какая. Его, к примеру, озвучил еще в своем романе «Лагерь «Хауксбилль» Роберт Сильверберг. Мыслепреступников-супостатов, ополчившихся на режим посредственностей отправляют не в места, а во времена не столь отдаленные. У Оутс они и впрямь недалеки. Золотая эра – конец 50-х. «Magic Moments», «Papa Loves Mambo» и все такое. На пятилетку позже визита Марти Макфлая, но времена все равно хорошие. Кругом белые люди, как до сих пор в России.

Для чего все это Оутс завертела?

Возможно, для сравнительного анализа «тогда» и «теперь», с выходом – «теперь растет из тогда». И обратно (мы же переизобретаем прошлое постоянно). Хотя тогда к людям были помягче: за протесты не сажали, к странным относились терпимее. Но из той терпимости произросла противоположность. В последующие демократические и либеральные времена гнут тебя почище, чем в «прекрасную эпоху».

Можно было предполагать, что здесь будет сплошной анти-Трамп, но Оутс отложила эту тему до следующего романа «Моя крысиная жизнь», где что-то подобное Трампу аллегорически обрисовано. Оутс в «Опасностях» опростилась, но не до такой степени, чтоб скатиться до однозначности оценок.

Часть проблематики вынесена в заглавие. Опасно не время, опасны путешествия по ним. Подпирает тезис в романе постоянная неразбериха с временами. Для героини будущее оказывается прошлым, а прошлое ее будущим. Своего рода подсказка, разница, мол, небольшая. И одержимость, как тем, так и другим (они - идеал), вшитая в любую идеологию, сулит одни неприятности.

Куда ж простому человеку податься? В финале романа, кажется, что книга голосует за настоящее. «Надо жить сегодняшним днем», «никто не может достичь совершенства», дом, друзья, семья, любовь-морковь, что еще душе надо? Но название опять напоминает об иллюзорности очарования этой временной ипостасью. Опасно и здесь. Как и в любое время. Такое счастье – сон, самозабвение, деятельность без цели. Познание здесь, без прошлого и будущего (университетская жизнь Вайнскотии тому пример) становится слишком уж самодостаточным замкнутым на себя, бесплодным и безрезультатным.

Тема времени – социальный аспект романа, но есть еще антропологический. Здесь тема старая, но возрожденная нашей эпохой – среда или личность?

Фантастический прием – героиню отправили в другую эпоху и присвоили ей другую личность, повод поразмышлять над «истинами» бихевиоризма и над вечной проблемой самопознания и самоидентификации. Обычно мы делаем это внешним образом, через другого. Но есть ли что-нибудь константное внутри? Прав ли бихевиоризм, прав ли Скиннер? И каково общекультурное значение их убеждений? Как повлияли они на мировосприятие и картину мира? И как научные идеи становятся инструментом доминирования посредственностей?

Большинству антиутопий, которые начинают захлестывать книжный прилавок, не хватает концептуальной основы. Традиционный суповой набор из противостояния системы, запретной любви и «побега из курятника» имеются и в романе Оутс. Но у нее есть и нечто поболее, чем «мужики захватили весь мир», «к власти пришли религиозные фанатики». В отличие от большинства книг, сосредоточенных на избитом внешнем противостоянии системе, государству, роман Оутс предлагает задуматься над глубинными вопросами. Это действительно интеллектуальная антиутопия.

Оутс интересует не Адриана Штроль, а вопросы контроля над личностью и противодействия ему. Героиня не просто попадает в прошлое. Она оказывается внутри ящика Скиннера (университет фонтанирующих креативом посредственностей) и невидимые нам манипуляторы ищут тот набор стимулов, создают ту среду, которая поможет Адриане перестать быть личностью, превратиться в очередную крысу, жмущую на нужные системе рычажки.

Ты интеллектуал? Попробуй себя в среде псевдоинтеллектуалов. Различить очень непросто. Легко быть нестандартной среди простецов. Но что если тебя поместить в среду стандартных нестандартностей, вокруг которых фимиам славы?

Университет, в который попадает героиня (пишут, что без автобиографических вставок не обошлось) – полигон такой науки, которая в действительности не является наукой. Система образования? Кто сказал, что здесь нужны знания и полет мышления? Главное лояльность и конформность. «Нажми на кнопку – получишь результат».

Пространство личной жизни, верность семье, сердечное к ним отношение и нежелание ранить оборачивается при умелом манипулировании в свою противоположность. Любое внутреннее с легкостью может стать внешним, еще одним рычажком в системе правильного формирования личности, когда ты, ослепленный желаниями, скажешь, как некогда Фауст: «Жизнь происходит здесь и сейчас… Я в нужном месте, в нужное время».

То, что средовой принцип «нужного времени» побеждает, видно, к сожалению уже по избранной Оутс форме для романа. Играя за команду интеллекта и свободы воли, она, увы, вынуждена вписываться в параметры, задаваемые современной литературной модой. Результат в чем-то сходен с тестовым эссе героини: стремясь одновременно играть по правилам и раздвинуть рамки заданной извне литературной формы, Оутс добивается всего лишь тех же удовлетворительных результатов. Нельзя быть глупой и утончено-интеллектуальной одновременно, пытаться заинтересовать читателя пришедшего за очередным пошлым пережевыванием общеизвестного тончайшей диалектикой взаимоотношений Я и среды. Ну и, само собой, проехать только на одном мастерстве тоже уже не получится. Надо чем-то его утяжелить.

Ода издыхающей лягушке