5 Пустота, до краев наполненная смыслом

Этот роман сразу попал в мой личный ТОП.

Книга впечатляет количеством заложенных в него слоев и смыслов. Возможно, не всем придётся по душе нескрываемая пелевинская ирония, которой пронизаны все его тексты. Однако за этим всегда кроется серьезный философский подтекст. Просто писатель не хочет (или не может) говорить об этом по-другому.
По крайней мере, именно в "Чапаеве" я встретила, пожалуй, лучшее и доступное объяснение буддистской концепции Пустоты.

Действие романа охватывает два периода – гражданскую войну в России и 90-е годы прошлого века. Главный герой "болтается" между этими двумя временными промежутками, в каждом из которых ему приходится быть двумя разными личностями. В 1919-м он поэт-диссидент, комиссар дивизии легендарного Чапаева Петр Пустота, а в 90-х он пациент психиатрической клиники.

Впрочем, если подумать, то все мы немного петьки – живем в проявленном мире, работаем, встречаемся с людьми из плоти и крови. При этом пребываем в себе, в своем собственном иллюзорном мире, соприкасаемся с параллельными мирами других людей.

И, может, твой начальник Василий Иванович в своей собственной вселенной не кто иной как просто Мария, уносимый Арнольдом Шварценеггером на холодном фюзеляже своего серебристого самолета.

Действие романа круто замешано на духе девяностых, приправлено японской эстетикой, слившейся "алхимическим браком" с западным прагматизмом, в которую мастерски вплетен магический символизм и восточный дзен.

В то же время, это своеобразная пародия на чопорный мир, в котором с очень серьезным видом провозглашаются такие абсурдные вещи, о которых невозможно читать без смеха. Хоть порой и сквозь слезы.

С одной стороны, книгу не стоит воспринимать буквально. С другой – именно буквально её и нужно воспринимать (если получится). В любом случае, позвольте ей захватить вас в поток чапаевско-петькиного сознания или просто наслаждайтесь удивительной красотой текста и образов.

Не удивляйтесь, если некоторое время после прочтения вы будете сомневаться в физической устойчивости нашего мира.