4 Записки убийцы.

Достоевский (по мнению исследователей прозы Ф.М.) разработал две разновидности исповедальной формы: первая утверждала провозглашаемые героем идеи, вторая — корректировала или даже отвергала их.
Леонид Андреев не просто ориентировался на вторую разновидность, но и творчески ее развил, предлагая читателю, по словам А.Измайлова, уже даже не читать между строк, а читать в строках «противоположное тому, что в них написано» .
«Для отвода глаз» Дафны Дюморье, «Корень всех зол» Роберта Уильямса стоят в том же ряду, что и «Мои записки» Л. Андреева. Поскольку художественный уровень «Моих записок» неизмеримо выше, тем сложнее читателю ориентироваться в авторской позиции. Современных исследований по этой повести Андреева очень мало ( в советскую эпоху я читала хорошую статью Л.С. Рыгаловой по указанной теме, но в интернете найти эту работу не смогла).
Л. Андреев дает от первого лица историю убийцы — садиста, который, как и многие другие
«сверхлюди» проверял калибр своей личности тем, что зверски убил почти всю свою семью.
В живых он оставил только мать, которая вскоре после преступления сама умерла, не вынеся осознания того, что все ее родные — мертвы, а любимый сын — убийца. Улики против рассказчика были столь неоспоримы, что он был осужден на пожизненное заключение, но своим поведением и талантливыми лекциями перед посетителями в тюрьме герой добился того, что окружающие стали считать его невинным страдальцем, чуть ли не очередным Христом. По сути он стал главой секты, перед которым преклонялись сотни женщин — и то, что он был «невинно осужден» и находился в заключении тоже играло ему на руку.
Когда смотришь по новостям, какие придурки сейчас оказываются во главе религиозных сект и как много денег им удается вытянуть из доверчивых женщин, то не удивляешься, что персонаж Андреева, обладающий развитым интеллектом, подчинил себе сознание большинства тех, с кем ему удавалось общаться...
Но поразительнее то, что многие современные читатели до сих пор убеждены, что Леонид Андреев дал нам примерчик записок невинного человека! В нескольких эпизодах ( с молодым художником, с воспоминаниями о невесте, «предавшей» рассказчика) натура рассказчика проявляет себя в полной мере, но так велика доверчивость добрых читательниц, что они и после этого верят убийце, который ведь повторяет : «Я невиновен!»
Однако замечательность подобных героев Достоевского и Андреева в том, что их герои сами в конце концов «заигрываются» настолько, что уже не могут жить в реальном мире даже после того, как вроде бы обманут всех окружающих.
Не смог жить нормально и больной на голову герой Андреева — в финале он сам сооружает себе Тюрьму, реальную и метафорическую, уже после того, как будет окончательно оправдан.