5 преодолевая ненавистные шумы

Я тронут этой пронзительной книгой и впечатлён талантом англичанина Джулиана Барнса, написавшего к юбилею русского/советского композитора Дмитрия Шостаковича эдакую трёхчастную симфонию в словах. Проникнуться переломным временем, непростой судьбой и ярким творчеством прославленного музыканта ему удалось на все сто. И если литературоведов занимет вопрос, почему такой роман не родился на родной почве — в головах наших писателей, то меня волновали те эмоции и мысли, которые роились посреди романа у главного героя. Его диалог со временем и с вечностью вылился в созвучие таких разных и подчас противоречивых высказываний и умозаключений, в диалектически сложившееся музыкально-словесное эссе, где Джулиан Барнс выступил неким доверенным лицом Шостаковича, от лица которого ведётся этот диалог композитора. Автор проделал огромную работу, сплетая воспоминания детей Дмитрия Дмитриевича, его личные высказывания в частных встречах, свидетельства современников... И на свет появился небольшой роман, всего 200 с чем-то страниц, коих с лихвой хватит, чтобы погрузиться в эпоху и в этот сложный разговор о времени и о себе.
⠀

«Искусство это шёпот истории, различимый поверх шума времени. Искусство существует не для искусства: оно существует для людей»

⠀

«Что можно противопоставить шуму времени? Только ту музыку, которая у нас внутри, музыку нашего бытия, которая у некоторых преобразуется в настоящую музыку. Которая, при условии, что она сильна, подлинна и чиста, десятилетия спустя преобразуется в шёпот истории»

⠀
Меня впечатлило, какую форму придал британский автор своему роману о русском композиторе. Это не столько классический роман с диалогами и сюжетными линиями, сколько трехчастная симфония. Первая часть называется «В лифте», вторая — «В самолете», третья — «В автомобиле». И через все три части проходит одна тема: диалог творца с властью. Или, по-русски — «поэт и царь».
⠀
Раскрывается эта тема в трёх частях по-разному. Вот герой сидит ночью на лестничной клетке с чемоданчиком, ожидая, что за ним сейчас «придут», как пришли за его покровителем, маршалом Тухачевским, и не желая, чтобы это произошло на глазах жены и годовалой дочери. Вот он уже после войны летит в самолёте в США, чтобы читать по бумажке написанные для него чужие речи. А вот он уже в хрущёвские времена едет в персональной «волге» с шофёром. Но «звучит» этот диалог всегда одинаково: власть грубит и ломит (причём с каждым разом всё тоньше и все изощренее), композитор уклоняется.
⠀
«Мемуары Дмитрия Шостаковича, записанные и отредактированные Соломоном Волковым» вышли в 1979 г. на английском и вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Это был "другой" Шостакович, критик советской власти, которому пришлось уживаться с неприятными ему советскими композиторами, этими угодливыми и обслуживающими власть работниками искусства. Как Шостакович прошёл путь от неугодного композитора и до элиты советского музыкального искусства? Каково ему было в этой шкуре жить? Его путь на олимп и внутренние противоречия походя отмечаются в этом биографическом романе-эссе.
⠀

«И чиновники, и музыковеды, изучавшие его Пятую симфонию, неукоснительно изрекали один и тот же оборот речи, который больше подошёл бы для Революции, равно как и для той России, которая из неё выросла — оптимистическая трагедия»

⠀
В школе у меня был такой предмет — музыкальная литература. Мне он не нравился, я еле-еле высиживал урок, не мог вникнуть в прослушиваемые классические произведения... Но потом я заинтересовался биографиями композиторов, их жизнью и творчеством. Произошёл какой-то внутренний перелом, я увлёкся. Потом уже в Петербурге я не раз бывал в большом зале Cанкт-Петербургской Академической Филармонии имени Д.Д. Шостаковича. Музыка зазвучала во мне самом, это вечная музыка, гениальная. Благодаря Барнсу ещё раз почувствовал каково это — прикоснуться к тому, что заглушает любой "шум времени".
5/5