3 Дело всей жизни

Начну с того, что мне стыдно за нейтральную оценку.
Ведь «дело всей жизни» - это о книге и в целом о трудах Даниила Давыдовича Тумаркина, ученого - этнографа, многие годы посвятившего одному человеку – Николаю Николаевичу Миклухо – Маклаю.
Тумаркин был биографом Миклухо – Маклая, готовил к изданию его труды и даже дважды побывал на Берегу Маклая в Новой Гвинее.
Такая преданность достойна гораздо более высокой оценки.
Но мне не особенно понравилась книга.
Вероятно, потому что не вызвал живого отклика в сердце её герой.
Ну вот так уж вышло…

Итак, Николай Николаевич Миклухо (Маклаем он был не с рождения).
Новгородский уроженец, дворянин во втором поколении.
Недоучившийся медик.
Как я понимаю, биолог, океанолог, геолог и этнограф тоже недоучившийся.
Увлекающийся и непоследовательный.
Загорающийся идеями – и быстро их забывающий.
Русский ученый и путешественник, он с восемнадцати лет практически не жил в России.
В общем-то, он и в Новой Гвинее жил совсем недолго, в сумме наберется несколько лет.
Неприятный, но вполне законный вопрос: на какие средства он жил и путешествовал?
Деньги достаточно постоянно поступали от матери, периодически – от спонсоров и из российской казны.
Сферы интересов Миклухо –Маклая и Российского государства практически не пересекались.
Ни колониальные поселения, ни военные базы в Новой Гвинее России нужны не были. Поэтому все его проекты такого рода, не подкрепленные к тому же никакой практической базой, были обречены на провал.

Научные труды Миклухо –Маклая во многом не соответствовали истине ещё при его жизни и совершенно устарели за прошедшие годы. Осталась значимость его личности, остался удивительный опыт взаимопроникновения двух культур и даже двух разных цивилизаций.
Удивительный уже тем, что не привел к столкновениям и конфликтам, но обогатил обе стороны – как цивилизованного европейца 19-го века , так и пребывающих в веке первобытном папуасов.

Тумаркин сравнивает Миклухо –Маклая с Дон Кихотом, тут же оговаривая условность этого сравнения.
В отличии от героя Сервантеса, Миклухо-Маклай не был лишен ни практицизма, ни некоторого тщеславия. Впрочем, упрямство и напор в нем сочетались с наивностью и доверчивостью.

Мне же Миклухо –Маклай скорее напоминает Федора Конюхова или
Райнхольда Месснера.
Всем им как-то удавалось и удается жить по собственному сценарию, совершенно отличающемуся от образа жизни большинства их современников.
Уже одно только это заставляет удивляться и восхищаться такими людьми.
Жить рядом с ними очень трудно.
Без них жизнь скучна.