4.5 Великий мечтатель

С огромным интересом прочла книгу Г.К. Честертон о Чарльзе Диккенсе.
Название рецензии можно легко отнести, как к Диккенсу, которого Честертон не раз называл великим мечтателем, фантазером, писателем, так и к самому автору биографии. Честертона читаешь и возникает ощущение, что ты с ним разговариваешь. Он говорит быстро и уверен, что ты также хорошо знаешь все, о чем он пишет: по именам всех персонажей всех произведений Диккенса, время, в котором жил Диккенс, писателей, политиков времен Диккенса. Хорошо, что много сносок, где уточняются незнакомые имена (но нет сносок на имена персонажей, а они не всегда главные герои).
Сам Честертон - писатель, журналист, философ, драматург, оратор, христианский деятель, иллюстратор, искусствовед, биограф. Это многое объясняет в стилистике, манере повествования. Сама биография подана вкраплениями в размышления Честертона о времени, литературе, политике, религии. Книгам Диккенса и их персонажам автор уделил достойное внимание и Диккенс- литератор показан очень объемно, ярко, щедро.
В предисловии сказано:

Андре Моруа сказал про эту книгу, что перед ним одна из лучших когда–либо написанных биографий, и прежде всего потому, что это вовсе не биография. Утверждение парадоксальное, но верное.

Нужно отдать должное что в конце есть "Основные даты жизни и творчества Диккенса".
Честертон начинает с рассказа о времени, о эпохе Диккенса, философские рассуждения о величии писателя, спорит с другими биографами о ранней поре жизни Диккенса, о французской революции, Диогене.

Есть великие, рядом с которыми все кажутся мелкими. Однако поистине велик тот, с кем каждый чувствует себя великим.

И далее о детстве Диккенса и какую роль это сыграло в его творчестве. От раннего Диккенса с подробными рассуждениями о "Записках Пиквикского клуба" и "Николасе Никльби" автор, вспоминая практически всех современников Диккенса, выделяет оптимизм, радость, любовь к преувеличениям, тягу к мелочам в творчестве писателя.

...Мало, кто заходит теперь по дороге Диккенса так далеко, чтобы увидеть место, где смешные и мещанские домики преисполнены поэзией....почему в нынешней мистике нет старого народного веселья? Нам непонятна, для нас темна взаимная симпатия фей и дураков. ...мистики балаганной нам не понять. А между тем именно в ней самая суть "Сна в летнюю ночь". В ней и суть "Рождественской песни". ...веселье... может быть глубоким, как горе. Шутка способна потрясти свод небес.

Честертон пишет, что Диккенс велик своей одержимостью древним весельем, доводя его до гротеска.
Путешествие в Америку и по Европе приводят к переходному периоду - "Рождественская песнь", "Домби и сын". Практически автобиографический роман "Дэвид Копперфильд" Честертон считает уже первым из поздних романов Диккенса. Пишет о различиях романов раннего и позднего периодов, вызванных в том числе и переменами в личной жизни. О разводе сказано лишь в связи с переменной в творчестве, в стилистике.
Персонажи Диккенса просто живут на страницах книги Честертона, за ними не успеваешь. Много рассуждений о "великих литературных дураках" и таких диккенсовских персонажах, которых великие писатели предпочитают "великим умникам" (как тут не вспомнить и о любимом герое русских сказок).
Хотелось также легко, изящно и просто, как написана книга, передать дух этой книги и времени, о котором писал Честертон. Для этого потребовалось бы сплошное цитирование, передать своими словами невозможно, лучше просто прочитать.
Незаконченному роману "Тайна Эдвина Друда" посвящены одни из последних строк. Честертон считает его вершиной, как и верит в то, что Чарльз Диккенс останется великим писателем на века.
Последний роман-детектив остался тайной самого Чарльза Диккенса. Раскрытие тайны романа «Эдвин Друд» — это дело будущих литературоведов и любителей творчества Чарлза Диккенса. В 2012 году был снят сериал по мотивам этого романа.