5 В гостях у стерляди

Известно, что Антон Павлович не включил этот рассказ в прижизненное собрание своих сочинений. Что же, я думаю, это может свидетельствовать лишь о крайне придирчивом его отношении к собственному творчеству, что-то ему не нравилось, в чем-то он видел несовершенство одного из относительно ранних своих произведений.

А вот я читаю и поражаюсь тому, с каким мастерством, по сути силой образности прямой речи, он смог поднять и трагически показать вековечную тему, над которой корпел не только Тургенев, тему отцов и детей. В рассказе мы видим отца и сына, вся трагедия в том, что их уже нет в жизни друг друга, но они еще об этом не знают. Они не слышат друг друга и не понимают. Это два совершенно разных, абсолютно чужих человека, которых объединяет лишь общая фамилия и какая-то мизерная общая память.

Это два разных мира, мира, существующих в своих вселенных и никак не пересекающихся. Встреча ближайших родственников происходит совершенно случайно, читатель должен понимать, что не окажись у модного столичного адвоката дела в уездном городке, где прозябает отец-священник, он бы у него не появился ни-ко-гда! Нет, если бы он знал, что у отца "такая стерлядь", он бы к нему еще прошлого года заглянул бы, когда было дело в губернском городе. Только ведь не ради отца бы он заехал, кабы знал, а ради стерляди.

Кстати, будучи тогда в губернском городе сын-адвокат швырнул 300 целковых, чтобы в губернском театре пьесу ему лично представляли. Это, между прочим, не выдуманный Чеховым эпизод, а факт из жизни весьма популярного адвоката той поры господина Плевако. Я про Плевако вспомнил, чтобы подчеркнуть - сын священника не какой-то особый "моральный урод", а такой типичный представитель столичной интеллигенции.

И, если честно, я не знаю, что имел в виду Чехов под "Святой простотой". Ту простоту, с которой сын рассказывает отцу об обстоятельствах своей столичной жизни, о сумасшедших деньгах, проигрываемых и пропиваемых, о личной жизни, где свадьбы и разводы следуют впопыхах, о скуке, его одолевающей. А ведь отец только сейчас всё узнает, он же даже весточки за 15 лет от сына ни одной не получил. Так может "святой простотой" автор называет потрясающее равнодушие сына, которому плевать на родного папеньку, вот он таков, как есть - ничего же не скрывает - про всё рассказал, даже не задумавшись, а каково-то отцу всё это слышать.

А может "святая простота" это безусловная любовь брошенного отца, которому и надо бы увидеть подноготную сына, да только он видеть ничего не хочет, и просто не верит сыну, когда не может представить того, что тот не задумавшись сообщает отцу. Отцу проще решить, что сын шутит, может, привирает, но это же выглядит так безобидно, он университант. И гонит престарелый отец обиду, когда сын не хочет с ним общаться - "не мешай, старче", когда отказывается принять накопленные за всю жизнь деньги. Не может он расстаться с придуманным образом, и обижаться на него не может, а любовь отцовскую все же излить-то хочется, за 15 лет накопленную.

И вот тут-то и сгодилась сыновья шуба, она не прогонит, и не обидит, и ласку примет безропотно. Правда, в ответ тоже не отзовется, да всё же это лучше, чем холодность и отстраненность родных глаз. И обнимает, и целует, и крестит плачущий старик шубу сына. И он счастлив...