5 Надежды - маленький оркестрик.

Писемский – крепкий писатель и все его вещи хороши и добротны. Но есть у него два впечатляющих по красоте и яркости романа – «Масоны» и «В водовороте», а так же две изысканнейших пьесы, стоящие в одном ряду гениальных русских классических пьес и превосходя некоторые из них. Первая - «Ваал».

Всё полюбившееся в отечественной классике драматургии в этой пьесе есть, а подано весьма самобытно и узнаваемо – по-писемски. Это царство денег, сильные и ранимые женщины, богатые мерзавцы, перекрёстные интриги, роскошь и бедность. Вообще для эмансипации женщин русскими писателями классиками и, в частности, Писемским сделано очень много.

Меня заинтриговал сюжет. Т.е. такое писали, но по-другому, А.Ф. сильно детализирует, досконально и достовернейше прописывая психологию каждого (!) персонажа, даже эпизодическая кухарка Татьяна здесь обладает харизмой. Завязка сюжета. Миллионер Бургмейер, как бы хороший человек, имеет любовницу Евгению Николаевну – подругу детства его жены Клеопатры (о, как много значат имена в русской классике!) Сергеевны. Бургмейеры уважают друг друга. Миллионер фактически стоит на пороге банкротства и судьба его финансов зависит от решения депутата земства Мировича, тайно любящего Клеопашу (это не я, я бы себе такого не позволил, это Писемский всё!). Любовница подсказывает коммерсанту, чтобы тот попросил свою жену поинтересничать с Мировичем, что тот после недолгих колебаний и делает. Клеопатра взрывается, уходит к Мировичу и тот после недолгих колебаний позволяет Бургмейеру выиграть тендер и уходит из службы по зову совести.

А дальше начинается самое интересное – персонажи начинают раскрываться. Очень хорош здесь друг Мировича адвокат Куницын, Евгения Николаевна оказывается змеюкой. Вроде бы единственный не предавший Бургмейера еврей Симха Рувимыч – тоже, как оказалось тот ещё херувим… Финал пьесы открыт. Т.е. вся романтика для Клеопатры Сергеевны - вера в мужчин, вера в собственное счастье и пр. – рухнула окончательно и бесповоротно, но как может сложиться её жизнь с мужем, доверие и уважение к которому растоптаны, читатель не узнает.

Малюсенько меня потряхивает от названия, уж больно оно пафосно и несколько фальшивенько звучит. Во всём остальном – великолепнейшая, интереснейшая пьеса, абсолютно современно и своевременно звучащая и достойная сцены. Если бы эта трагедия была поставлена, я бы из Питера доехал бы…, ну, до Е-бурга - не знаю, а уж до Москвы бы точно доковылял.