4 Чужая душа – потёмки, а японская – непроглядная тьма

Определённо стоит забыть современность и действующие принципы, чтобы ни в коем случае не применять их к оценке происходящего в книге, ибо то, что для нас сейчас кажется дичью, в те времена в Японии считалось нормой (или почти). По крайней мере, формально высказывалось такое отношение; догадываюсь, что внутренние тревоги и сопротивления мало кого реально волновали. Тем не менее, подобные явления взволновали Фумико Энти (немудрено, учитывая, что образ Томо, главной героини, списан с бабушки автора), что вылилось в создание данного романа. И думаю, она заслуженно получила за него в 1957 году премию имени Номы.

Если кратко изложить мои эмоции от книги, то ограничусь следующим: все описанные события вызывали у меня отторжение и неприятие какого давно не случалось. Не представляю, какой внутренней силой нужно обладать, чтобы не сойти с ума от жизни с таким специфическим, каким Юкитомо Сиракава описан в книге, человеком, не обладая при этом сколько-нибудь значимыми правами. Всё происходящее в семье Сиракава кажется отвратительным и грязным, а супруга Юкитомо – Томо – не просто существовала в этих условиях практически всю свою жизнь, но и была главным человеком, удерживающим корабль Сиракава на плаву.

Пожалуй, стоит обозначить ключевые точки на линии развития событий, чтобы немного прояснить ситуацию. Началось всё с желания Сиракава привести наложницу в дом и страданий законной супруги, которая должна была с этим желанием смириться и заняться выбором. Следом появилась еще одна, а далее глава семейства переключился на жену собственного сына, о котором тоже, кстати, стоит сказать пару слов: рожденный в первый год после свадьбы еще физически неокрепшей Томо он оказался ущербен телом и душой и до совершеннолетия жил вдали от родителей. Шансов стать адекватным человеком у него не было, переезд в родовое гнездо успеха не принёс и ему попросту решили найти жену, благо деньги в семье водились. Вот его вторая жена (первая умерла при родах вскоре после свадьбы) и стала очередной любовницей Юкитомо при живущих в семье ещё двух (кстати, по документам они считались приёмными дочерьми). Ситуация – врагу не пожелаешь. Но вдобавок к этому еще всплывают чувства любимого внука Томо к сводной сестре, незаконнорожденный сын у другого внука и прочие безрадостные моменты, о которых Томо вынуждена была хлопотать до конца своей жизни, держа марку. И финал в связи с этим видится еще более трагичным.

Еще пару слов о названии. У романа есть два перевода: Цитадель (с японского на русский) и Пологий склон (перевод с английского). Логично предположить, что перевод с оригинального языка выйдет лучше, но так уж сложилось, что я прочитала второй вариант. Относительно него могу с чистой совестью сказать, что стиль изложения там хорош и претензии у меня как у читателя отсутствуют. Выяснилась только определенная специфика в переводе самого названия. Оказывается, «пологий склон» дословно означает «женский склон (подъем)» – более длинную и пологую дорогу (в отличие от мужского, более крутого и короткого) к расположенному на вершине холма храму. И если знать историю жизни Томо, то название обретает особый смысл.