4.5 Нелепо ли мы бяшем?

Год у меня выдался богатый на давно откладываемые знакомства, и одно из них — Пиранделло. Начал я с пьесы «Право для других», которой он обратил на себя внимание, но которая меня не особо впечатлила. Так что его роман «Покойный Маттиа Паскаль» — второй шанс на реабилитацию, в котором маэстро Луиджи вряд ли нуждается. Хотя я считаю, что автор, пишущий не на потребу толпы, а желающий поделиться заинтересовавшей его мыслью с готовым воспринять её собеседником, должен быть заинтересован в каждом отдельно взятом читателе. А Пиранделло именно таков! И таков же его роман, который за сто лет заслужил право называться классическим и который, как подлинно классический, может трактоваться по-разному. После публикации автора обвиняли в нереальности сюжета, а его персонажей — в оторванности от жизни. Что побудило его десять лет спустя снабдить роман послесловием с опровержением этого обвинения. Ведь в реальной жизни всё с точностью до наоборот.

Нелепости, происходящие в жизни, не нуждаются в том, чтобы казаться правдоподобными, так как они на самом деле происходят – в противоположность нелепостям в искусстве, которым необходимо быть правдоподобными для того, чтобы показаться истинными.

И в доказательство привести заметку о практически идентичном случае, происшедшем недавно и заслужившем газетной публикации. Причём её герой вряд ли за десять лет успел прочесть «Маттиа Паскаля».

Сам же Маттиа, рождённый чтобы быть баловнем судьбы, по семейной безалаберности и ушлости доверенного лица утратил практически всё и вынужден довольствоваться скромной должностью библиотекаря, живя с безразличной женой и тёщей-мегерой. И вот, устроив себе небольшой отпуск, он внезапно приобретает богатство. Более того, узнаёт, что в каком-то бродяге, покончившем с жизнью официально и единогласно опознан он сам. Как не воспользоваться ситуацией и не начать новую жизнь в качестве, скажем, Адриано Меиса. Мы понимаем, что ему это не удастся, ведь с самого начала известно, что историю своей до- и дважды по-смертной жизни описывает снова скромный библиотекарь — значит всё вернулось на круги своя. Но что помешало реализации? И был ли полным возврат, ведь известно, что в одну реку не войдёшь дважды? В этом и заключается интрига романа. А смысл, как я уже заметил, может иметь разные истолкования. Дон Элиджо, пооощряющий «воскресшего» Маттиа к написанию романа в духе средневековых фолиантов и по надобности вдохновляясь стилем Боккаччо, считает, что урок из всего этого таков:

Вне установленного закона, вне тех частных обстоятельств, радостных или грустных, которые делают нас самими собой, дорогой синьор Паскаль, жить невозможно.

Сам экс-Меис и ре-Паскаль с ним не согласен, квартиродатель Ансельмо Палеари мог бы всё обосновать «фонарикософически», Пиранделло оправдывается правдоподобием жизненной нелепости, может отдельно взятый читатель ещё что отыщет — на то и классика. Я бы идею определил так: человеку свойственно не только ошибаться и ждать у моря погоды, но ещё и постоянно корректировать намеченный жизненный план, вместо того, чтобы ему следовать. А в борьбе с принципами победу одерживает ситуация…

В общем, автор успешно реабилитировался и, хотя в число любимый пока не попал, но определённо заинтересовал!