3 Спойлер Псевдоисторическое фэнтези

Говоря об этой повести, нельзя не сказать пару слов о другой, чьим продолжением "Звездуха" и является - "Князь Клюква". Вот там, в "Клюкве" меня Окунь удивил. Я-то привык, что Бориска с завидным упорством и постоянством продвигает почти в каждом произведении тему неполноценности русского народа (генетической, умственной, культурной, исторической) по сравнению со всеми другими.
И вдруг "Князь Клюква" оказался несколько иным. Там нет никаких поношений в адрес русских/славян. От этого произведения пахнуло вполне дружелюбной былинной атмосферой, есть и хорошие, и плохие, есть (страшно подумать!) уважение к древней русской культуре. Было ощущение, словно это не Акунин писал.
Но, оказывается, все это было частью хитрого изощренного замысла Акунина, направленного на продвижение его специфической идеологии.
В первом произведении главный герой Ингварь стал князем небольшого древнерусского городка. В конце завел семью, зачал и вырастил двух детей - юношу и девушку. Все в общем хорошо.
Но пришла страшная угроза - монголо-татары, которые, как известно из учебников истории, установили нам иго на двести с чем-то лет. Некоторые исследователи считают, что якобы иго было и после Ивана Третьего, что даже Иван Грозный платил им дань, правда, сильно уменьшенную. Правда, не уточняют, когда же оно, это иго, закончилось.
По версии Акунишки, оно и сейчас продолжается. В его историко-философской концепции монголо-татарское иго позволило выработать у нас ордынский принцип правления. Что это точно такое, Акунин не раскрывает. Но из его туманных намеков можно понять, что ордынское правление - это все то, что Акунин лично ненавидит и считает вредным для России. Или что свойственно только и исключительно России во все времена. Как я понял, ордынский принцип включает в себе следующее:
- вертикаль власти;
- несменяемость власти, по крайней мере, демократическим путем;
- верховенство исполнительной власти над законом и судом;
- высокая роль духовенства, находящегося при этом тоже под властью правящей верхушки;
- страх как способ манипуляции;
- репрессивная машина, безграничные полномочия "тайной полиции".
Ну, впридачу такие прелестные бонусы как "царь хороший, бояре плохие", "чиновнику дай на лапу", "курица не птица. баба не человек", "вся власть от бога" (это уже упоминалось выше).
Народ по такому принципу (по Акунину, а также его единомышленникам с "Эхо Москвы" или "Радио Свобода" должен жить в угнетении просто потому, что так надо, что это доставляет садистское удовлетворение упивающейся властью правящей верхушке. При этом и аристократия должна беспрестанно грызть друг друга, доносить, ненавидеть и бояться.
Вот такой немного инфантильный толкиеновский взгляд на внутреннюю политику державы.
Так вот, в "Князе Клюкве" славянский народ показан в позитивном ключе по следующим причинам.
Прежде всего нужно было показать, какими бы мы были, если б нас не испортила монгольская кровушка. Породнившись с ордынцами не только политически, но и кровно, русский народ впитал себя все плохое, всю идеологию страшного Мордора и сам стал Мордором.
Короче, славянские эльфы, прыгающие на лужайке среди цветочков, русые и голубоглазые, стали желтыми узкоглазыми чернявыми орками!
Хотя князя Ингваря и его народишко можно сравнить с толкиеновскими хоббитами, которых изнасиловали и вырезали многочисленные голлумы и гоблины.
Однако в этой конкретно повести ("Звездуха") еще зачатки этой акунинской идеологии. Там просто излагается сюжет, как монголы разграбили и обратили в рабство население городка Свиристель.
Дочь князя стала женой полудикого "орка" татарина Манула, который самолично убил ее родителей. Они полюбили друг друга, потому что... ну... я не знаю. Просто так надо было по сюжету, плюс "стокгольмский синдром". Дочь князя помогла сбежать брату и поклялась боженьке, что будет принадлежать татарскому чучелу.
Сама картина, как это узкоглазое чудовище, молящееся куче богов, залезают на православную блондиночку, доставила Чхартишвили, как я понимаю, эротическое наслаждение.
Ну, а брат ее Солоний, сбежал.
По пути он был задержан русским дезертиром. Тот и не посмотрел, что это местный принц, и ударом с ноги в голову вроде как убил героя. По крайней мере Акунин так и написал

Солония не стало.

Однако, как выяснилось через несколько страниц, Солоний таки не сдох! И это странно, потому что если "не стало" - значит, "не стало". и других толкований быть не может. Можно было написать "и свет померк". Или "провалился в бездну". Но нет... видимо, Акунин передумал его убивать, а в черновике забыл переписать последнюю строчку главы.
Солоний подрос, возмужал и вознамерился отомстить ордынцам. Собрал отряд неуловимых мстителей и стал совершать набеги. Причем желтые макаки проявили удивительное безразличие к этому отряду и полную беспомощность, позволяя появляться буквально из ниоткуда.
Одержимый жаждой крови, Солоний убивает Манула, чем вызывает ярость собственной сестры. В бешенстве Солоний убивает и ее, однако приходит в чувство и замечает, что она только-только ребенка родила. Он и берет ребенка себе воспитывать.
Ну, понимаете, драма такая, в стиле шолоховских рассказов. Но в отличие от Шолохова поступки героев неправдоподобны.
Кроме того, Акунин в своем цикле опять использует один и тот же прием. Там идет история одного рода, который продолжается одним и тем же способом - мужчина этого рода впрыскивает свои жидкости некой женщине (или женщина этого рода впускает в себя семя какого-то левого мужика), и на стадии беременности или только что деторождения представителя этого рода кто-то убивает. А потом ребенок взрослеет, делает себе еще одного ребенка, и все повторяется, в каждой новой повести.
В общем, что тут скажешь... уже больше 20 лет Окунь пишет одно и то же. Хочется повторить слова Януковича:
- ОС-ТА-НО-ВИ-ТЕСЬ!