2.5

О войне можно писать по-разному. Максимально серьезно, чтобы показать весь ужас происходящего, более легко, акцентируя на том, что в военное время гораздо больше места любви и человечности, равно как жестокости и бессердечности, или совсем по-детски (или же для восприятия детьми). Казалось бы, произведение Кристины Нестлингер должно было оказаться где-то между детским и среднетяжелым повествованием - с одной стороны, рассказ ведется от лица маленькой девочки и этим задается вектор книги, с другой стороны речь идет о совершенно реальных взрослых с их страхами и потерями, о настоящих бомбах, голоде, оружии и так далее. Но, к сожалению, не случилось, хотя и очень пыталось. "Лети, майский жук!" - это такой слон в посудной лавке, который пытается притвориться милейшей сухонькой леди, выбирающей дорогой и хрупкий сервиз, вот только, по объективным причинам, маскировка не удается. Все как-будто не взаправду, и если бы нигде не было написано, что это автобиографичное произведение, я бы сказала, что очень заметно, что автор никогда не жил в то время.

Главным аргументом против такого восприятия будет тот фактор, что рассказывает-то ребенок! Чего я хочу от нее? Конечно, для нее все происходящее - это почти игра, у ребенка нет понимания того, что спрятаться в повозку и поехать к бабушке с дедушкой, не сказав родителям - это плохая затея, что спрятать оружие военного - совершенно дурацкая мысль, подставляющая всех, кто рядом, и так далее, примеров такого ребяческого поведения масса. И все же я не увидела в этом игры, не было ни в девочке, ни в других детях, какого-то задора, искры или любопытства, чтобы я ушла от восприятия "слона" и пришла к тому, что да, действительно, это еще не замыленный детский взгляд на мир, первые сознательные и запомнившиеся вещи у детей того времени случались уже в годы войны и они просто не знали другого времени, а поэтому жили в тех условиях, какие преподнесла им жизнь, и шалили в рамках того, что им позволяло время.

Вообще, задумка хороша - рассказать о последних днях перед развязкой. Все понятно - долгая война, потери, но уже вот-вот, совсем немного осталось, и все закончится, так или иначе. Я люблю такие несколько нестандартные решения. В мою сценическую бытность мне очень нравились мероприятия, посвященные дню Победы, в позитивном ключе - когда на сцене танцуют "Яблочко", поют песни фронтовых лет, которые поднимали дух солдатам, и в целом говорят скорее о победе, нежели о трагедиях. Нисколько не умаляю важности более лирических вещей, однако слезы радости на глазах ветеранов гораздо более приятны (не то слово, но другое не подобрать), чем слезы от того, что они пережили. Так и в книге, казалось бы, должна быть атмосфера какого-то предвкушения: эта веха подходит к концу, идут русские, хорошо ли это, плохо ли, но что-то вот-вот изменится. Но нет, ничего такого не случается, события происходят как-будто просто по шаблону, просто потому, что они должны сейчас произойти, как данность. И даже детского нетерпения и предвкушения не обнаружено, хотя уж если говорить о том, что это незашоренное восприятие, дети должны проявлять любопытство в этом направлении.

Да и сами дети почти что не живые. Единственный момент, который хоть как-то откликнулся - это когда по одну сторону ограды была наша рассказчица, а по другую - девочка Ангел с красивой коляской, в которой катала кошку. И наша девочка, одетая во что попало, говорит, что а вот у нее тоже есть такая коляска, и вообще бе-бе-бе! Это было очень по-детски и очень правдиво, правда кошку жаль, но это уже совсем другая история.

Да что там дети, большую часть книги мы видим взрослых, самых разных, и ровно таких же ненастоящих. Вот мама и папа - в папе есть хоть какой-то конфликт, он дезертир со всеми вытекающими, мама же совсем картонная кукла. Приехавшая еще с двумя детьми женщина - примерно того же плана, хоть там и проскальзывает любовная линия и мадам поправляет то ли локон, то ли челку при виде возлюбленного, но это лишь на словах, эмоций данный факт вызывает ровно ноль. Соседка, переодетая в бабульку, которая боится баек о русских - ну совсем уж за гранью, и верится в это с трудом, и не понятно, что должно вызывать: то ли улыбку, то ли ужас, но в целом не вызывает ничего. Бабушка и дедушка, поменявшиеся местами - и если в сломавшуюся бабушку мне верится, то дедушка, который вдруг возмужал и что-то стал решать - ну не знаю, тоже странно. Русские вообще сплошной круговорот безликих, и даже трусливый повар, с которым завела дружбу наша рассказчица, не вызывает никаких эмоций - он просто есть, как факт, этакий грустный оксюморон - повар, не умеющий готовить, да и все. Может это я зачерствела с годами, но будучи человеком, который прочитал очень мало книжек на военную тему, так как долгое время обходил их стороной, я должна была что-то почувствовать в этой истории, но нет.

Что еще? Язык повествования - опять палка о двух концах, даже о трех, если брать в расчет перевод. Я опять чего-то хочу от рассказа от лица ребенка, и чего хочу - не понятно, все ведь вполне гармонично. Но мне кажется, тут тоже пробежала какая-то история о поверхностности рассказа, как и в героях, например. Зачем напрягаться, если можно вот так - коротенько, рвано и местами глуповато? А мне бы вот хотелось по-детски, но не так. Опять же, на какую возрастную категорию рассчитана книга? Если на детей, то что делают там отрезанные груди, а если на взрослых, то почему же написано так, будто и не автор нескольких книг это писал?

В общем, очень много вопросов и очень мало ответов, поэтому сплошной сумбур. В целом - не понравилось, оценка с большой натяжкой - за пару проскочивших эмоциональных искорок. На тему детей в войне надо уметь писать, и даже если история в меньшей степени выдуманная, чем реальная, надо смочь ее передать так, чтобы верилось. Мне, увы, не поверилось от слова совсем.