5 Тринадцать ведьминых сказок

Для русской литературы характерно такое понятие, как самиздат. Хоть это слово и появилось только в советское время, само явление уходит своими корнями к бессмертным классикам. Так в XVIII веке Сумароков распространял свою сатиру, в XIX веке декабристы тайком переписывали свои работы, а 28 января 1837 года весь Петербург, а затем и Москва читали легендарные стихи некого юного корнета. На самом деле много кто из классиков начинал с самиздата, и даже не надеялся, что их произведения осядут в школьной программе по литературе.
Название «самиздат» появилось в народе как естественная пародия на названия советских государственных издательских организаций вроде «Госкомиздат», «Политиздат». С этим словом – самиздат – сразу ассоциируются диссиденты, «ужасы кровавого режима» и такие яркие произведения, как «Архипелаг ГУЛАГ», «Колымские рассказы», «Доктор Живаго».
Однако в советское время публиковалось в гаражах и сараях много вполне мирных и нескандальных книг: «А зори здесь тихие», «В августе сорок четвертого», «Хоббит» с «Властелином колец», неисчислимые шедевры западной фантастики, а также сборники бабушкиных рецептов, фотокопии зарубежных журналов и многое другое.
Но вот наступил XXI век, и русский самиздат получил второе дыхание. Теперь это не блеклые книжечки из вторсырья, напечатанные где-то в подвале. Любой желающий может заказать печать собственной книги с любой обложкой, иллюстрациями и красной тесьмой-закладкой, лишь бы были деньги. Об одной такой книги я расскажу ниже.

«Канун Дня всех святых» – это сборник из рассказов молодых авторов. Некоторые из них уже ранее публиковались. Книга является первой в антологии «На границе миров» и была выпущена, как можно догадаться по оранжево-черной обложке, к Хэллоуину. Интересно, что в сборник вошло ровно тринадцать рассказов, написанных только девушками-ведьмами. Рассмотрю несколько примечательных работ.

«Жена моего отца». Юлия Рубина
Как я сразу сказал после прочтения, этот рассказ написан как по учебнику. В нем прекрасны все элементы: система персонажей, композиция сюжета, язык автора.
В работе очень органично переплетены два конфликта. Основная история повествует о мачехе, которая отправилась выручать свою падчерицу, увлекаемую в лес демоном Самайном. Здесь Юлии Рубиной удалось грамотно передать нарастание саспенса, который затем завершается резолюцией.
Второй конфликт мы наблюдаем как бы на заднем плане, внутри мачехи и падчерицы, которой требуется приложить усилия, чтобы поменять свое отстраненное отношение к новой жене её отца. В итоге оба конфликта – сюжетный и психологический – плавно разрешаются в конце рассказа.

«Сад грибов». Снежана Каримова
Этот рассказ – замечательная игра автора с читателем. Он представляет собой пример женской новеллы о поиске дамского счастья с мистикой и долей юмора. Формула интересного сюжета на обычную тему крайне проста: одинокая главная героиня проводит ритуал на Велесову ночь, чтобы найти себе суженого, но что-то идёт не по плану, и все встаёт верх ногами.
В «Саде грибов» я хочу отметить язык повествования и описания. С одной стороны он простой и лишён пафоса, а с другой наполнен долей самоиронии героини, что позволяет с увлечением следить за судьбой персонажа.

«Алхимик». Анастасия Андрианова
Я прочитал и пересмотрел много про пост-апокалипсис, и скажу по своему опыту: написать что-то достойное в этом жанре – тяжелый и безблагодатный труд. Но Анастасия Андрианова не испугалась вызова, и справилась с задачей, добавив нечто действительно оригинальное и необычное в «опопсевший» жанр.
Мир «Алхимика» погрузился в пепел, гряз и руины, над которыми воцарились не зомби, не инопланетяне, не роботы, а аватары человеческих грехов. В этом рассказе мы наблюдаем на деградацию человеческой души через глаза двух антигероев: Страха и Стыда.
В своём рассказе Анастасия Андрианова возвращается к истокам жанра. Ведь пост-апокалипсис – это не крах мира, это крах социальных институтов общества и крах человеческой души, где единственным регулятором отношений является Страх и Стыд.

«Я останусь в аду». Ада Дромарк
В сборнике «Канун Дня всех святых» нашлось место и для жанра янг-эдалт. Причем автор пишет всё по-классике.
Главная героиня – молодая, красивая наследница древнего ведьминого рода, от которой все ждут великих деяний. У неё, разумеется, есть парень, от которого она без ума. Молодой человек даже посвящён в секрет героини. Присутствует, конечно, и батя – не тот, что лежит на диване, – а который сильный и властный, гнёт свою линию и знает, что лучше для героини.
Да и конфликт произведения соответствует жанру: кризис подросткового возраста, проблема самоопределения, столкновение разных поколений и критика устаревающих традиций.
В результате рассказ заканчивается там, где основная «заваруха» должна начаться. Я подзреваю, что на самом деле «Я останусь в аду» – это как раз завязка полноценного янг-эдалт романа. Об этом нам говорит пара сцен, которые были бы уместны для большого произведения, но необязательны в небольшом рассказе.

«Безмерная вина Нины Морер». Кристина Двойных
А вот готическую новеллу в сборнике я не ожидал увидеть, причём весьма достойную.
Рассказ в первую очередь выделяется стилем и языком повествования, которые передают образ тёмной викторианской Англии.
В своей работе Кристина Двойных использует два главных и проверенных временем и Эдгаром Алланом По инструмента создания готического ужаса: большой древний особняк и загадка. Нина Морер и её отец-доктор приезжают в древнее имение, чтобы вылечить хозяина поместья. Для Нины важно соблюдать две вещи: вовремя принимать своё лекарство и держаться по дальше от книжек, которые тлетворно влияют на юных барышень.
Рассказ, как и полагается соответствующему жанру, заканчивается внезапным сюжетным поворотом. Как я уже ранее говорил, идеальный образ реставрации готики в литературе.

«Велесовы дары». Яна Ткачёва
Юмористический рассказ есть, пост-апокалипсис есть, янг-эдалт есть, готика есть. Чего не хватает в сборнике? Психологизма. При своём малом объеме «Велесовы дары» представляют собой достаточно сложное многослойное произведение.
В центре стоит психологизм: процесс тяжелого душевного переживания главной героини. Своим рассказом автор разворачивает перед читателем огромную палитру человеческой боли. Здесь нет просторных описаний пейзажей, что приближает «Велесовы дары» к экзистенциальному направлению в литературе, нежели к романтическому.
Яна Ткачёва достаточно смело играет с хронотопом рассказа. Повествование состоит из трёх сюжетных линий, расположенных в разных точках времени и пространства. Причём мозаика сценария складывается не сразу, а только к финальной сцене произведения. С другой стороны отмечу небольшой дисбаланс в динамике некоторых сцен.
Хотелось бы отметить весьма необычный язык самого автора. Текст основывается на синтаксическом параллелизме и инверсии.
В конце рассказа создается впечатление, что история сама по себе не заканчивается, и автор явно подразумевает некое дальнейшее развитие.

«Пять жизней Хоакина Мурьеты». Ксения Хан
Завершает сборник очень стильный и колоритный рассказ. Те, кто смотрели мультфильм «Тайна Ко-Ко», сразу вспомнят яркие кадры из него.
События произведения происходят в Мексике во время праздника Dна de los Muertos. И тут автор передаёт атмосферу происходящего тургеневскими приёмами. Персонажей окружают типичные мексиканские вещи, явления, традиции, да и сама речь героев наполнена соответствующими оборотами и даже испанскими словами. Именно внимание к деталям создает эффект присутствия на мексиканском празднике.
Хочу отметить, что «Пять жизней Хоакина Мурьеты» – единственная работа в жанре детской сказки, потому что у нее ярко выражена нарративная часть, а также имеются повторяющиеся части сюжета.
Единственное, что мне непонятно, почему главного героя зовут Хоакин Мурьета, имеет ли он отношение к одноименному персонажу. В прочем это не наносит ущерба рассказу.

Подводя итог, я хочу сказать, что сборник рассказов «Канун Дня всех святых» – это интересная и занимательная книга, которую можно было бы широко растиражировать.