4.5 Знакомый незнакомец Крапивин

Крапивин в детстве прошел стороной - его не было в тщательно составленной нашей домашней обширной книжной коллекции, и даже в детской городской библиотеке, откуда я носила книги пачками раз в неделю, он то ли не присутствовал (может был постоянно на руках?), то ли не привлек внимания, но я ознакомилась с его произведениями в глубоко взрослом возрасте. Что-то звонко-пионерско-справедливое, загорелые коленки, выгоревшие затылки...в общем "средний проходной балл" был набран и на этом я сочла знакомство состоявшимся и завершенным, но попавшийся на глаза комментарий, заинтересовал, мне захотелось прочитать упомянутую книгу и этот Крапивин оказался мне нов и неизвестен.

Начало книги - как удар. Параллельная вселенная, город Реттерберг, где каждый человек после прививки в первый месяц жизни излучает уникальный индекс и отныне каждый его шаг фиксируется. Общество для социального удобства, создает особую систему правосудия. Тюрьмы пусты, потому что единственное наказание это смертная казнь с различным шансом - для мелких нарушителей один шанс на миллион быть казненным, серьёзные же преступления караются с шансом 99%, и возможность попасть на этот розыгрыш удерживает граждан от нарушений. И вот, неверно перешедший дорогу "счастливчик" Корнелий Глас, получает свою "черную метку" и повестку на казнь.

И вот человек,спокойно живший в этой системе, движущийся по общей колее, оказывается в исключительных обстоятельствах. Он готов покорно принять смерть, раз уж так вышло, но по разным причинам казнь откладывается, и ему выдается возможность задуматься, осмыслить, познакомиться с людьми без индексов - совсем детьми, увидеть их странную игру в "Гуси-гуси", которой они предаются со страстностью религиозного обряда, услышать их мифы и легенды. Но затем в тюрьме появляется новый ребенок Цезарь Лот - сын отважного лётчика, такой же смелый и дерзкий, свободный и непоколебимый в своих правах, и Корнелию открываются скрытые доселе механизмы обеспечения "всеобщего блага"

Первая половина книги показалась мне гениальной, но когда Корнелий доходит до решительных действий, мне перестало быть интересно. Я не придумала бы лучше, это не критика автора, но как читатель, я не почувствовала правды и непреложности событий. Наличие "запасного выхода", пусть даже и запретного, тщательно засекреченного и охраняемого, но материального значительно облегчает эту повесть и позволяет ей оставаться в рамках подростковой литературы. Мозг же продолжает продуцировать взрослые интерпретации и финалы этого сюжета.