5 Спойлер Просто посмотри на небо: о романе Исая Давыдова «Я вернусь через тысячу лет»

Но горсть земли – у каждого – на память…
И так светлы в безумии своём,
Как будто мы до цели доплывём.

(фрагмент продолжения сонета Цурэна из повести Стругацких «Трудно быть богом» авторства Тани Луговской)

В мире, где царствует боевая фантастика «Мстителей» и межгалактические саги «Звёздных войн», порой не хватает простоты и наивности. Таково путешествие в один конец, на далёкую планету в чёрт возьми какой галактике, за миллионы километров от родной Земли – и его совершают удивительные герои Исая Давыдова, готовые пронестись сквозь время и пространство ради великой цели. Какой – покажет всё то же время. Порыв, рывок, перспектива – эти люди подняли головы и увидели за небесной твердью бесконечное пространство возможностей, неизвестное, но потенциально прекрасное далёко.

Характеры, выведенные автором, объединяет одно важное качество: они молоды. И они сохраняют молодость, проносясь сквозь время и пространство. Собственно, эта победа над временем, этот «вечный сон» – единственная возможность добраться до тех уголков Вселенной, которые под силу вообразить только фантастам, астрономам и, конечно, тем, кто умеет мечтать. Герои И. Давыдова очаровывают своей юностью: они готовы к подвигам, стремятся вперёд, тянутся к великим свершениям. Психологизм – от авторского таланта, обаяние – от романтического флёра этакого эскапизма, бегства в неизвестность. Юность как залог будущности.

Роман «Я вернусь через тысячу лет» – «космическая робинзонада», как гласит последнее издание. Не будучи большим любителем фантастики, знакомым лишь с отдельными текстами Беляева, Булычёва и Стругацких, позволю лишь задаться вопросом, насколько точно подходит слово «робинзонада» к повествованию о судьбе земной колонии на далёкой планете Рита.

Хорошо известно, что Робинзон Даниэля Дэфо далеко не тот сферический «естественный человек» в вакууме, каким его себе представляла эпоха Просвещения. Освоение девственного пространства и установление отношений с новыми соседями – да, связь с историей Робинзона и последующих робинзонов прослеживается, но масштабная задача «провалена» уже самим Дэфо, поэтому, наверно, простим эту неувязку. Не бывает «чистых» робинзонов, как не бывает и «чистых» пространств. Всё уже когда-то освоено, всё уже кем-то занято. Но об этом чуть позже.

Впрочем, будучи робинзонадой, эта книга также обладает всеми признаками производственного романа: человек здесь рассматривается прежде всего в свете его рабочих функций. Главный герой не раз подчёркивает, что на новой планете человек ценится как специалист, как мастер своего дела, как уникальный ремесленник.

Основной сюжет почти всей второй половины книги – это история одной колонизации. И здесь хочется выразить автору признательность за введение в роман полемики нравственного характера. Обратимся к тексту: «Навязанная помощь – почти всегда насилие. И даже самые добрые субъективные намерения в таком деле ничего не меняют». Позволю себе предположить, что нравственный вопрос полёта к далёкой Рите с её аборигенами не решён окончательно и для самого автора. Юноши и девушки XXIII века одержимы идеей избавления «дикарей» от чудовищных страниц истории Земли. Их задача – помочь перепрыгнуть через пару-тройку ступеней развития, направить ритян в ту сторону, в которую долгие века движется земное человечество. Вопрос насильственности вмешательства непрост.

Прометей принёс людям неведомый им божественный огонь. За дерзость боги наказали его. В мире Давыдова Бога нет, но каковы последствия нарушения максимы «не лезть со своим уставом в чужой монастырь»? Основания для «вторжения», казалось бы, благие: искреннее желание помочь менее развитому соседу. Но возможно, стоит дать этой цивилизации развиваться со своей скоростью? Возможно, полёты в космос не дают права переделывать чужую жизнь? Земной человек в итоге оказывается тем самым земным же Богом, который произнёс «они не ведают, что творят». Однако при всей сложности поставленных вопросов остаётся невероятный по силе пафос: автор и его герои верят в человечество и его человечность.

Книга написана в шестидесятые годы, что, конечно, провоцирует читателей: а ну-ка, упрекнём очередную советскую книжку в идеологичности и пропаганде коммунизма (которых, заметим, в Союзе на практике особо не существовало)! Можно сколько угодно стараться отыскать подобные «огрехи». Так уж повелось у нас: о советском – либо хорошо, либо плохо, без полутонов. Ещё несколько поколений сменится, прежде чем советское время перестанет восприниматься нацией как нечто предельно личное. Разделить советское на беспрецедентно преступную власть и великое культурное наследие удаётся далеко не всегда. Морализм искать в книге И. Давыдова почти бесполезно: здесь власти нет как таковой. Иерархия есть: кто-то начальствует, кто-то летит покорять Риту первым – но это всё мелочи. Главное в том, что на первом плане оказывается не мелочность политики, а идеалистическая установка на покорение пространства и освоение нового. Давыдов действительно в какой-то степени полемичен по отношению к Стругацким, но это лёгкая и едва заметная полемика, что роману идёт только на пользу.

Итак. Наивная фантазия об идеальном будущем. Невероятная способность сохранить исторический оптимизм. На фоне горьких расставаний, неизбежных потерь и всевозможных бед. От самого названия романа в горле встаёт ком: о каком возвращении идёт речь?.. Но здесь снова выходит на первый план доминанта художественного мира романа: вера. Вера в лучшее. Вера в человека как творца и созидателя. И эта книга – простите подростковую же наивность – для тех, кто умеет и хочет мечтать, готов уверенным шагом идти в будущее, не зная, что ждёт впереди. После знакомства с такими текстами почему-то очень хочется жить. Уходить в неизвестность. И возвращаться. Пусть даже и через тысячу лет.