5 Живительная влага смысла

Я лезу в глубину своих мозгов, но впереди стоит стена
Я верю лишь в свое небытиё среди всего Небытия.
Кто ищет смысл, пусть глядит на небеса
В свои глаза.
Е. Летов

"Человек в поисках смысла" называют основным трудом Виктора Франкла, хотя, по большей части, это, скорее, сборник трудов. Книга не имеет четкой структуры единого произведения, но, в то же время, содержит в себе все важнейшие концептуальные части логотерапии, разрабатываемой на протяжении всей жизни психолога. А жизнь у него, надо сказать, была драматичной, насыщенной и даже, если позволите, полной чуда. Терапия смыслом родилась из недр Терезиенштадта, Аушвица, Тюркхайма и Дахау. Если Вам ничего не говорят эти названия, Вы - счастливый человек. Эти четыре немецких слова - названия концентрационных лагерей, где содержался Франкл и члены его семьи, эти фабрики смерти забрали у Виктора Эмиля отца, мать и жену. Там доктор Франкл вел героическую работу настоящего врача: спасал заключенных от суицида, помогал им находить внутренние ресурсы, чтобы, несмотря ни на что, продолжать жить. Из лагеря Дахау доктор Франкл вышел с внятными теорией и практикой экзистенциальной психотерапии.

Сами судите о ценности психолога еврейского происхождения, выжившего в нескольких лагерях смерти и создавшего свою теорию вопреки ежедневной угрозе смерти, вопреки личной утрате близких и друзей. Возможно ли? Что за чреда священных случайностей дала миру этого ученого с самым жизнеутверждающим подходом к исцелению психических расстройств и психологических травм? По мне, так это просто чудо! Бог провел Франкла через круги смерти, сделав его пророком экзистенциальной психологии.
Важно отметить, что Франкл создал больше, чем практику помощи смертникам в обретении смысла. Базируясь на трудах З. Фрейда и А. Адлера, он смог развить методологию и парадигму в совершенно новом, но фундаментальном, экзистенциальном ключе: "Карлик, стоящий на плечах гиганта, может видеть дальше, чем сам гигант... индивид может восхищаться Гиппократом и Парацельсом, нет никакой необходимости, чтобы он следовал их предписаниям или методам хирургии" (Франкл В.Э. "Доктор и душа").
Ниже я попробую содержательно изложить, как мне кажется, наиболее важные темы, которые раскрывают "Человек в поисках смысла".

1. Поиски смысла

Почему человек ищет смысл? Чаще всего смысл выступает неким ресурсом, потребность в котором возникает в особо кризисных ситуациях. Такого рода события заставляют подумать: "А для чего вообще все это?"; "Почему это происходит именно со мной?". Шок, захлестывающие человека эмоции так и норовят сломать волю, подточить здоровье, заставить бежать от нестерпимой душевной боли. И часто, слишком часто, человек делает выбор сбежать от жизни или от здоровья - умереть физически или сойти с ума: "Потребность и вопрос о смысле жизни возникает именно тогда, когда человеку живется хуже некуда" (С. 29).
Более того, помимо острых страданий, вызванных сильным стрессом, существуют нормативные возрастные кризисы. Некоторые из них могут сопровождаться депрессией, унынием, упадком сил. В 30 и в 40 лет, а иногда и гораздо раньше, человек начинает задаваться вопросами: "Зачем это все?", "Зачем я?". Духовные поиски, невозможность что-либо рассмотреть сквозь откуда ни возьмись появившуюся в душе густую завесу тумана, осознание собственной бесполезности, ощущение себя колесом, застрявшим в колее, - все это симптомы, отражающие переживание экзистенциального кризиса.
Философия Hakuna Matata из мультфильма о Короле Льве перестает работать. Живущий в "раю" Симба не смог и дальше делать вид, что нет проблем, он вернулся домой, чтобы обрести смысл. Действительно, смысл нельзя дать, но его можно найти. Тогда тучи расходятся, и в душу проникают первые лучи солнца: "Нормальное ощущение счастья не выступает в качестве цели, к которой человек стремится, а представляет собой скорее просто сопутствующее явление, сопровождающее достижение цели" (С. 30). Обретение смысла магическим образом трансформируют страдание, вину и смерть в нечто положительное - и в этом экзистенциальная психология соприкасается с нравственными и религиозными системами. На Франкла сильно повлияли гении русской литературы, Фёдор Достоевский и Лев Толстой, об этом он сам открыто говорит во вступительном слове (С. 3).

Затем я обратился к повести Толстого «Смерть Ивана Ильича». Таким способом я хотел показать узникам, что человек может подняться над самим собой, вырасти выше себя — даже в последнее мгновение — и таким образом внести смысл даже в потерянную прошлую жизнь.

Вопрос "В чем смысл жизни? " - это всегда вопрос к самому себе, потому что речь идет о своем смысле своей персональной жизни. Конечно, во многом, проблема смысла - это проблема XX и XXI веков: "Сегодня мы имеем дело уже с фрустрацией не сексуальных потребностей, как во времена Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзистенциальных". Сегодня проблема подавления сексуальных импульсов в общественном плане таковой не является, вето с нее снято. Общество теперь табуирует выход за пределы норм потребления. Смыслы, связанные с потреблением, вытесняются, успех и производительность занимают первые места в линейке жизненных ценностей, думать иначе порицается. Поиск смысла, потребность быть вне роли субъекта потребления имеют сегодня такое же значение как либидо у Зигмунда Фрейда или самость у Карла Юнга.

Итак, вместо сексуальной фрустрации в нашем обществе актуализируется фрустрация поиска смысла, или экзистенциальная фрустрация. Это напряжение связано с ощущением опустошенности, отсутствием смысла существования, что Франкл называет экзистенциальным вакуумом.

2. Экзистенциальный вакуум.

Экзистенциальный вакуум связан не только с пустотой, то есть с отсутствием смысла, но и с наполнением образовавшейся духовной пустоты лже-смыслами. Здесь Франкл созвучен с другим гигантом психологии ХХ века - Эрихом Фроммом. Но на этот раз бегство вызвано не переживанием состояния опасной свободы, а с попыткой заменить настоящий смысл фантомами или муляжами. Похоже на то, как старые здания вместо ремонта закрывают тканью с нарисованным фасадом - форма без содержания.

Человек, испытывая потребность в смысле, боится своей внутренней пустоты и находит легкий способ бегства, заключающийся в погружение с головой в работу, в удовольствие или в зависимость. Во всех трех вариантах смысл заменяется суррогатом.

Говоря об уходе в работу, В. Франкл акцентирует внимание том, что "профессиональная работа, в которую с головой уходит руководящий работник, означает, что его маниакальный энтузиазм является самоцелью, которая никуда не ведет" (С. 78). Отсюда появляется так называемый феномен "невроза выходного дня", когда работник просто не понимает, чем ему заняться. Возникает трудоголизм, неосознанно создаются ситуации для постоянной переработки, чтобы был повод не смотреть туда, не ощущать пустоту. Понятия о смысле из чего-то действительно значимого, вне-личностного начинают сводиться к картонным ценностям в духе "мне нужна ещё более крутая машина" или "ещё более высокая должность": "... более быстрая машина становится целью сама по себе. Это механизм защиты, попытка избежать столкновения с экзистенциальным вакуумом... Бегство от себя позволяет избежать возможности обнаружить пустоту в себе" (С. 318). Для тех, кому важны деньги, время становится важным само по себе. Успеть заработать, быть успешнее, удачливее и быстрее остальных. Скорость, "время - деньги", более быстрая машина, деньги на машину для денег на машину и так до бесконечности.

"Чем меньше человек сознает цель, тем скорее он старается ехать" (С. 318).

Виктор Франкл достаточно критично смотрит на такую гонку за постоянным приумножением капитала и справедливо заключает, что "Большинство людей, которые владеют деньгами, в действительности сами находятся во власти денег, охвачены стремлением приумножать их, и, таким образом, они уничтожают их смысл" (С. 317). Действительно, какой смысл в деньгах ради самих лишь только денег? Деньги - средство достижения цели, но в случае бегства от экзистенциального вакуума это не так: "Если стремление к деньгам берет верх, стремление к смыслу заменяется стремлением к средствам" (С. 317).

Второй вариант бегства - это постоянный поиск собственного удовольствия. Но удовольствие не может быть смыслом, и жизнь являет тому массу примеров. Удовольствием нельзя насытиться - чем больше его получаешь, тем больше желаешь. В еде, алкоголе, сексе, острых ощущениях - везде одно и то же: "Чем больше человек нацелен на наслаждение, тем больше оно от него ускользает, и наоборот: чем больше человек стремится избежать неудовольствия, избежать страданий, тем больше он ввергает себя в дополнительные страдания; его эскапизм оборачивается против него" (С. 117). Удовольствие не может быть целью, оно - следствие достижения цели. То есть, как и в случае с работой, бегство в удовольствие является попыткой не видеть экзистенциальную пустоту внутри себя.

Третий вариант - бегство в зависимость. Франкл сосредотачивается на химической зависимости, остальные аддикты он обходит стороной, даже трудоголизм не связывается с зависимостью. Думаю, что в этом, в том числе, заключается перспектива развития экзистенциальной психотерапии сегодня. Но вернемся к теории Франкла. Алкоголь и наркотики выступают средством бегства иного рода - забыться, отключить разум, сознание и не думать. Не размышлять, не чувствовать, не видеть. "Наркотизация - это духовная анестезия. - пишет Франкл, - духовная анестезия может привести к смерти духовной" (С. 226).

Таким образом, настоящий экзистенциальный смысл подменяется мимикрирующимся квази-смыслом, экзистенциальным суррогатом. Франкл, как настоящий представитель антропоцентрической парадигмы, подробно рассматривает два таких суррогата: сексуальности (рассматривается как определенно человеческое свойство, либидо) и любви.

a. Суррогат сексуальности

Что значит сексуальность как сугубо человеческое свойство? Такой контекст предполагает обогащение сексуального опыта элементом духовности. Значит, секс перестает быть только способом наслаждения или размножения. Партнер имеет в большей степени черты субъектности, а не объектности. Партнер принимается со всем богатством индивидуальной красоты, индивидуальность человека становится ценностью сама по себе: "Человеческая сексуальность - это больше, чем просто сексуальность, и большим, чем просто сексуальность, она является в той степени, в какой она - на человеческом уровне - выступает носителем внесексуальных, личностных отношений" (С. 34).

А вот с чем мы сталкиваемся в реалиях современности. Несмотря на перемены, произведенные сексуальной революцией и вывод соответствующих тем из зоны табу, в обществе все же возникает определенная дисфункция. Причина ее все та же - попытка не видеть экзистенциальный вакуум. Результатом становится суррогат сексуальности, который приводит к обратному эффекту: "Лишь в экзистенциальном вакууме набирает силу сексуальное либидо. Эта гипертрофия в условиях вакуума повышает готовность к невротическим сексуальным реакциям" (С. 33). Иными словами, секс, не имеющий в основании смысловое содержание, не способствует разрешению невроза.

В. Франкл видит проблему в окружении, в набирающей силу культуре потребления и сопутствующей ей индустрии сексуального просвещения. "Они [пациенты - прим.автора] под давлением индустрии "просвещения", манипулирующей общественным мнением, чувствуют себя прямо-таки обязанными стремиться к сексу ради него самого, развивать интерес к сексуальности в ее деперсонализированном и дегуманизированном обличье" (С. 35). Картонное общество потребления выдает вместо наполненного облика сексуальности пустышку, не имеющего ничего общего с человеком. Метко отмечено автором:

"Сегодня мы сталкиваемся с сексуальной инфляцией, которая, как и любая инфляция, в том числе на денежном рынке, идет рука об руку с девальвацией. Сексуальность обесценивается в той мере, в какой она обесчеловечивается (С. 32).

Дегуманизированная эротика становится в такой культуре товаром, а партнер, который приобретается, - частной или (что чаще) арендуемой собственностью.
Следствием этого является усиливающийся с каждым годом рост неврозов, имеющих характер сексопатологии и вытекающие из них проблемы ранней импотенции, фригидности, нимфомании, бесплодия, сложности зачатия и т.п. "Чем больше внимание смещается с партнера на сам половой акт, тем больший ущерб наносится половому акту" - пишет В. Франкл (С. 34). Секс ради секса не удовлетворяет и не разрешает экзистенциальную фрустрацию, и снова происходит сдвиг с цели на средство.

b. Суррогат любви
Еще более страшной мимикрией смысла является замена любви её суррогатом. Определяя любовь, наполненную смыслом, Франкл определяет ее как способность видеть "человека таким, каким его "предполагал" при создании Бог. Любовь, можно сказать, раскрывает перед нами ценностный образ человека" (С. 259 - 260). Страшно, потому что любовь лежит в основе обусловленных природой механизмах самоисцеления в ситуациях горя, вины, депрессии: "Потерянная возлюбленная или возлюбленный в каком-то смысле продолжают жить благодаря нашей скорби о них, раскаяние же помогает виновному вновь поднять голову, как бы очистившись от вины" (С. 224).

3. Взгляд на личность и общество

Взгляд Виктора Франкла на личность находится в антропоцентристской парадигме. Нередко к понятию "экзистенциальный подход" добавляют прилагательное "гуманистический". Такое определение верно и для теории Франкла - логотерапия нацелена на человека, и человек - ключевая ценность терапии Франкла, причем независимо от цвета кожи, пола и возраста: "Сегодня нужен монантропизм ... сознавание единого человечества, единства человечества. Единства, в свете которого различие в цвете кожи становится несущественным." (С. 175).
Для Франкла здоровое общество - это общество индивидуальностей. "Индивидуальность" здесь приближается в своем значении к понятию "уникальность". Обратным понятием является "стандартность", по идее неприменимое к термину "личность". Методологически, да, но не фактически. Стандартами являются любые типологии и группировки:

"Чем больше стандартизована личность, чем больше она "растворяется" в своем классе, национальности, расе или характерологическом типе, тем больше она соответствует некоему стандартному среднему - и тем ниже она в нравственном отношении" (С. 201).

Стандартизация, которая ограничивает уникальность личности, ставит границы индивидуальности, и свободы человека:

"Не существует универсально одаренных людей - более того, человек неповторим именно в силу своего отклонения от нормы и средних стандартов" (С. 197).

В то же время человек сам принимает решение, соотносить себя с классом, расой, национальностью или политической партией, или нет.
Иными словами, ключевыми компонентами научного взгляда Виктора Франкла на человека являются свобода и воля. Постепенно, с развитием теории логотерапии, он уходит от крайнего детерминизма психоанализа А. Адлера в сторону свободы личности. "Человек - это особое существо, которому свойственна постоянная свобода принятия решения, невзирая на любые жизненные обстоятельства. Эта свобода включает в себя возможность быть как нечеловеком, так и святым" (С. 125). Человек выбирает каждый раз; даже когда он не выбирает, он, по сути делает выбор "не выбирать". Свобода человека является сущностью его природы, и без свободы нет человека.
Такой идеалистический взгляд, за несколько веков похороненный материалистическими концепциями, звучит неожиданно ясно. Человек - не просто эволюционировавшая обезьяна, его отделяет от животного мира даже не душа и не сознание. Человека отличает свобода выбора:

"Когда человек поддается своим влечениям, ... это значит, что он свободно отрекается от свободы, чтобы найти оправдание в своей несвободе" (С. 115);

"Влечения человека, в противоположность влечениям животных, находятся во власти его духовности, так что не только тогда, когда влечения тормозятся, но и тогда, когда они растормаживаются, дух не бездействует, а вмешивается или же отстраняется" (С. 107).

Франкл критикует детерминистский подход Конрада Лоуренца к агрессии, показывает, что эмоции человека намного сложнее. Например, мы можем испытывать ненависть к любимому человеку: "Человек не перестанет ненавидеть, если ему внушить, что им владеют некие механизмы и импульсы" (С. 327). Мы ненавидим, потому что выбираем ненавидеть, и мы любим, потому что выбираем любить. Не импульсы управляют нами, но мы сами. Как тут не вспомнить:

Что проросло,
То привилось, -
Звезды слов или крест на словах.
Жизнь без любви
Или жизнь за любовь -
Все в наших руках.

Франкла, в то же время, нельзя назвать ни конструктивистом (развитие обусловлено биологическими факторами), ни инвайронменталистом (развитие обусловлено обществом) - отнюдь. Его взгляд придерживается золотой середины: "Обществу, чтобы быть настоящим, нужны личности, и личность нуждается в обществе как сфере проявления своей активности" (С. 77). Позиция Франкла, как мы видим, весьма гармонична и для личности, и для общества. Обладая такими важными свойствами, как свобода и воля, человек все же находится в условиях социума, который в какой-то мере определяет его развитие: "Инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и ... традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)" (С. 25).

По той же причине, из-за неоднородности, разнообразия индивидуальностей, общество не может существовать в режиме одной системы ценностей, а наука не может существовать в одной парадигме. Есть множество теорий и множество взглядов, и это прекрасно - гармония заключается в разнообразии.
Наука не может служить интересам какой-либо части общества, она должна быть для всех, в этом слышится предвосхищение взглядов Мишеля Фуко (или солидарности с его позицией):

"Опасность заключается ... в той тотальности, которую приписывают своим познаниям столь многие ученые в заявляемых ими претензиях на "тотальное знание". Тогда, когда это происходит, наука превращается в идеологию" (С. 46).

Выше уже говорилось о создаваемых обществом потребления суррогатах. Стоит сказать, что еще одной такой подменой является иллюзия свободы вместо настоящей свободы: "Мы все против лицемерия в вопросах сексуальной жизни, однако, мы должны выступить также против того лицемерия, которое творит "свобода", имея в виду "деньги" (С. 36). Деньги не освобождают человека, не делают его счастливее, не приносят экзистенциального удовлетворения сами по себе. Они могут являться средством достижения цели, но не целью как таковой. Итак, общество является детерминантой развития личности; общество потребления создает условия для возникновения экзистенциального вакуума.

4. Сверх-смысл как истинный смысл

Теперь мы подошли к ключевому вопросу - "Что же тогда является настоящим смыслом?". Виктор Франкл достаточно отчетливо дает ответ на этот вопрос. Смысл жизни человека находится вне его личности и вне его жизни. Бывший заключенный концлагеря, человек, переживший столько страдания и горя, хорошо понимает, что смысл не может находиться ни в материальном содержании вещей, ни в эго человека.

Через раскрытие собственной уникальности человек приходит к уникальности других, а значит "В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. Чем больше он отдает себя делу, чем больше он отдает себя своему партнеру, тем в большей степени он является человеком и тем в большей степени он становится самим собой" (С. 29). Такой смысл является тем, что наполняет жизнь красками, тем, что связано с витальностью существования человека. Очень точно подмечено, что единственный способ продлить жизнь - всегда иметь незавершенную задачу.

Таким образом, мы приходим к тому, что Франкл назвал "самотрансценденцией человеческого существования. За этим понятием стоит тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано вовне на нечто, что не является им самим, на что-то или на кого-то" (С. 322). Мы помним, что человек свободен, но мера свобода всегда определяется мерой ответственности. Встает логичный вопрос: перед кем? Перед совестью, но если это диалог, то диалог должен быть с кем-то, а значит мы ведем разговор с некой сверх-личностью внутри себя.

"Мы должны стать последними, кто не решался назвать эту инстанцию, эту сверхличность тем именем, которое ей дало человечество: Бог."

Книга сложновата для людей, не имеющих психологическое образование, но вполне читабельна, если обходить методологические параграфы.

p.s. Кстати, книга, которую я читал, мне особо дорога; издание 1990 года, куплена на Петрівке в моем любимом Киеве.