4 Сейчас так не живут

Первая проба вирджинии вулф на зубок прошла на ура. Конечно, относительно творчества в целом пока не говорю, но эта книга - однозначно мое. То есть именно то, что я люблю. Самые обычные обыватели, самая обычная жизнь. Размеренно, кажется, что скучно, словно бы ни о чем. Но это только на первый взгляд.
И все время не покидало ощущение, что в чем-то это был рассказ вулф о самой себе.

Главная героиня - рейчел в детстве потеряла мать, поэтому воспитывалась отцом, даже скорее двумя тетушками - старыми девами. И вот на дворе новые времена. А она ничегошеньки не знает о прозе жизни навроде самого банального секса, который бывает между мужчиной и женщиной. Не знает даже в самых зажатых викторианских выражениях. Зато вовсю играет на роялях и все такое.
Эта знойная дремучесть слегонца ужасает ее тетушку, так что она отпрашивает рейчел у отца пожить вместе с ней и мужем в далекой южной стране на своеобразном курорте, где отдыхают британцы из среднего класса.

Они устраиваются на вилле, а рядом находится отель. И там хватает персонажей разного рода. И семейные парочки, и одиночки разных возрастов и со всякими взглядами на жизнь. Причем, у меня создалось впечатление, что вулф на их примерах так или иначе рассматривала различные модели взаимоотношений между полами. Вот старички и их устоявшееся семейное болото. Вот молодые люди, романтически потянувшиеся друг к другу. Вот несчастные или наоборот убежденные одиночки, отвергающие саму идею брака, как такового.
Больше внимания, конечно же, уделялось женщинам. И если дамы в возрасте все-таки как-то выглядели ходячими анахронизмами, невзирая на их брачный статус или его отсутствие, то в отношении молодых женщин явственно ощущалась перемена участи. Возможность выбора выходить замуж или остаться свободной, устроить свою жизнь совсем по-другому, не так, как было принято раньше.

И вот все эти дамы и господа нежатся в тропическом климате: гуляют, пьют, едят, танцуют, читают, болтают о всякой чепухе, устраивают амуры. Море, солнце, скалы, джунгли, фрукты, туземцы, патефон, письма и газеты из англии с некоторым запозданием. И одновременно устраиваются и рушатся чьи-то судьбы, принимаются важнейшие решения, долженствующие повлиять на дальнейший ход жизни.
Сейчас так не живут. Сейчас живут быстро.

И вдруг вулф всаживает в размеренную и скучноватую картину маленький шип, причем, когда ничуть не ожидаешь, а напротив вроде как у героев все устроилось преотлично, почти как в сказке. Но и шип, в принципе, сначала не беспокоит. Чего там. Мелочь ведь.
И вот его вытаскивают, вытаскивают с переменным успехом. И тут внезапно раз и удар под дых от вулф. То есть у читателя руки по локоть в ране от шипа, и здрасьте - неожиданный и фатальный мордобой. И, значит, окружающие в шоке, и в слезах, и в горе. Аж до утра следующего дня. Потому как выясняется, что мордобой с шипом, конечно, очень грустно, и как же так, и пошто же вот так. Впрочем, как бы там ни было, а жизнь все равно продолжается, и мордобой в общем-то - не их забота. И, в принципе, оно верно. Ибо можно сойти с ума, если на каждый ахтунг и ужас из реальности реагировать, как в первый раз, и очень долго, и бесконечно.
И такова жизнь, и ничего не поделаешь, как бы оно ни выглядело бесчувственно и жестоко со стороны. И вот в этой концовке вулф проявила просто высший пилотаж, высший пилотаж, по-другому и не скажешь.