4 Не всегда дети - цветы жизни

В этой истории нет однозначно правых и однозначно виноватых.

Ханна, трудный ребёнок. До крайности эгоистичная, жестокая, капризная и не произносящая ни слова в свои семь лет.
Сюзетта, измотанная постоянными выходками дочери мать. Страдает болезнью Крона и попутно кучей навязчивых комплексов.
Алекс, вечно отсутствующий дома отец. Видит дочь исключительно по вечерам, целуя в щёчку перед сном, и по страусиному отмахивается от любых мыслей о возможной ненормальности ребёнка. Подумаешь, в семь лет молчит, как рыба об лёд! С ней всё в полном порядке, посмотрите, как она целует папу в щечку, моя lilla gummen!

В первой же половине книги становится очевидно, что Ханне требуется психиатр. Или экзорцист. А может, оба сразу.
Ребёнок просто-напросто болен, и оба родителя тщательно закрывают на это глаза, боясь одним неосторожным словом порушить хрустальный замок иллюзии идеальной семьи. Сюзетт многого от жизни натерпелась: мучительное заболевание кишечника, равнодушная мать, издевки в школе... С великим трудом, растеряв последние крохи здоровья, она родила долгожданное чадо и поклялась себе стать такой матерью, какой никогда не было у нее самой. Только вот, похоже, она слабо себе представляла, как эта самая матерь должна выглядеть.

Не понимаю, как можно постоянно, 24/7 находиться рядом с ребёнком, и даже не знать, какая у него любимая игрушка?! Вся любовь Сюзетты состояла из постоянных попыток построить дочь (а не понять, в первую-то очередь!) и накормить её экологически-органическими проростками ботвы. Ответом на все трудности у неё был один ответ - посыпать голову пеплом и орнуть в голосину "Господи, до чего же я плохая мать!". А попытаться заглянуть в душу ребёнка, понять мотивы его поступков и начать что-то делать, кроме самоуничижительных восклицаний и отрицания очевидного? Если дочь изводит мать тысячей и одним изощреннешим способом и отказывается произносить хоть слово, это более чем веский повод бросить искать проблему в говорильном аппарате и сходить уже наконец, проверить мыслительный.

Выходки Ханны ужасны. Это социопатичное, до крайности жестокое и самовлюбленное создание, которое нужно изолировать от общества. Ей можно помочь, ей нужно помочь. И делать это было надо намного раньше, года в три-четыре, когда отклонения стали уже достаточно явными. Но мать предприняла попытку вникнуть в интересы дочери только тогда, когда - простите мой французский! - уже жареный петух в ж*** клюнул. В этом отношении Алекс получает чуть больше баллов - он хотя бы интересовался увлечениями дочери и пытался познакомиться с её Ночными Бормотунчиками.

В книге присутствует несколько раздражающе-нереальных моментов, типа говора молчавшего семь лет ребёнка на чистейшем французском и попытки автора нагнетать оккультно-мистическую атмосферу. А уж сцена ритуального сожжения ведьмы Мари-Энн и вовсе вызывает сомнения...

Сомнений не вызывает только одно - финал. Не вижу здесь ни капли двусмысленности, о которой некоторые писали выше. "Тисдейл" не вылечит Ханниных тараканчиков, а лишь научит их изощренной изворотливости и маскировке. И тогда...
Держись, мама.
Держись, папа.