5

Даниэль Клугер много лет изучал историю классического детектива и своему необыкновенному произведению придал неслучайное сходство с вершинами этого жанра. Есть и свой Холмс немножко с примесью неряшливого и сумбурного Акэти из сумрачных фантазий Рампо - Шимон Холберг. Есть и доктор Ватсон - доктор Вайсфельд. Аккомпанемент основного действия - театральная постановка, "Венецианский купец" (в "Лондонских сочинителях" - тоже Шекспир, "Сон в летнюю ночь"). "Последний выход Шейлока" - герметический детектив: в замкнутом пространстве все - подозреваемые. Вы уже догадываетесь, какого рода замкнутое пространство?
Гетто. С говорящим названием Брокенвальд. Исполнитель главной роли - Шейлока - убит кем-то из заключённых. Голодные и обносившиеся, поражённые в правах Холмс с Ватсоном ищут среди таких же голодных и обносившихся лишенцев убийцу. Но уже близко эшелоны, которые отвезут и преступника, и сыщиков, и пастора, и раввина, и детей, и стариков, и мужчин, и женщин - в Освенцим.
Зачем же искать убийцу, они же всё равно все помрут?..
А зачем в принципе искать убийц, всё равно все помрём?
Для Холберга, при всей его внешней чудаковатости, последний выход - это делать своё дело, расследовать преступления, доискиваться истины, при том, что пользы никому она не принесёт. Для него истина ценна сама по себе, низачем. Так для любящего мужа жена важна не потому, что она рожает детей и штопает носки, а потому что он её любит. Так для Вайсфельда важно здоровье его подопечных-узников, которые всё равно все погибнут. Так для меня важны книги. Как оказалось, это редкое счастье - сказать о чём-то (чём угодно) с полным правом: "Это моё дело. Я это люблю".
Всем-всем-всем, воспринимающим литературу как подделку действительности: естественно, я ни в малейшей степени не приблизилась к опыту ни убитого, ни убийцы, ни хефтлингов, ни эсэсовцев. Не за этим читала. Как-то не рвусь обрести такой опыт и обогатиться им (личный опыт же так обогащает, так обогащает! особенно в качестве эсэсовца). Герметический детектив Клугера - это не очередная спекуляция на болезненную тему, не приглашение к игре ума и не исторический экскурс. Известен латинский афоризм: да восторжествует справедливость, хотя бы погиб мир. "Последний выход Шейлока" - своего рода переосмысление жестокого римского девиза. Мир - погибнет в каждом из нас, вместе с каждым из нас. Единственное, что мы можем сделать перед лицом всеобщего крематория: попытаться найти истину, найти справедливость. Это бесполезно, потому и прекрасно.