4

Бердяев, будучи потомственным аристократом не стал подобно князю Кропоткину демонстративно упрощаться, а как-то всё-таки постарался держаться аутентично своему происхождению в рамках существовавших возможностей конечно. Тем не менее с репрессивной машиной государственного правосудия он успел немного «пообщаться» как до революции 1917 года, так и после, правда в несколько «оранжерейном» виде: в первом случае –в виду мажорного происхождения, во втором –в виду уже явной философской известности:
-«Когда меня арестовывали и делали обыск, то жандармы ходили на цыпочках и говорили шепотом, чтобы не разбудить отца. Жандармы и полиция знали, что отец на «ты» с губернатором, друг генерал-губернатора, имеет связи в Петербурге».
-«По окончании допроса Дзержинский.. обратился к Менжинскому: «Сейчас поздно, а у нас процветает бандитизм, нельзя ли отвезти господина Бердяева домой на автомобиле?»».
Но это мы немного отвлеклись, процитировав, правда слова автора всё-таки из этой же рецензируемой книги.
Бердяев числится нынче (впрочем, как и раньше уже стал) настоящим классиком мировой философии, в том числе как один из важных представителей экзистенциализма. В книге этой интересных (в том числе прото парлептипных) мыслей много, подробно разбирать все нюансы в короткой рецензии бесполезно, приведём лишь ниже, как обычно несколько важных и ключевых, как мне представляется, отрывков-цитат.
-«Меня интересуют не столько характеристика среды, сколько характеристика моих реакций на среду» (с.13)
-«Никогда и никто не натолкнул меня на занятия философией, это родилось изнутри» (с.27)
-«Вернее было бы сказать, что я люблю не жизнь, а экстаз жизни, когда она выходит за свои пределы» (с.39) –и я бы подписался под таким (ницшеанским по духу) воззванием.. поэтично же, разве нет?
-«Я, в сущности, всегда мог понять Канта или Гегеля, лишь раскрыв в себе самом тот же мир мысли, что у Канта или Гегеля» (с.55) – очень важный (для меня например) момент: именно –через автора я, как и он «снимаем» текст..
-«Предел инфернальной скуки, когда человек говорит себе, что ничего нет… Интересен лишь человек, в котором есть прорыв в бесконечность». (с.63)
-«Смысл должен быть соизмерим с моей судьбой..» (с.356)
-«Оптимизм и пессимизм одинаково формы детерминизма, одинаково противоречат свободе». (с.362)