5 "Все проходит, да не все забывается..."

Люблю читать осенью осенние книги)

В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом...

Погружение в ткань повествования еще больше + огромный писательский талант И. Бунина и вот ты уже находишься в горнице невольным свидетелем встречи двух давних знакомых, Надежды и Его Превосходительства Николая Алексеевича. И сразу становится понятно, что эти двое любили друг друга, когда-то давно, очень давно, лет 30 тому назад, любили словно в прошлой жизни.

Грустно-щемящее чувство от строк рассказа, когда выясняется, что прошла целая жизнь, а они так и не были счастливы (ни поодиночке, ни вместе...) И насколько разный взгляд на любовь у мужчины и у женщины, это тоже нам покажет со всей выразительностью автор. Любить до ненависти, до дрожи, не прощая, не вспоминая, любить одного мужчину 30 лет (!), даже будучи разлученной с ним. Похоже на жертву - только вот для чего и для кого, бессмысленную по сути жертву, ведь молодость и прошедшие дни в тоске по невозможной (безответной) любви не вернешь. Да и жизнь не отмотаешь назад...И мужской взгляд, отчего-то вспоминающий лишь физическую красоту любимой некогда женщины, не ее душевные качества, нет...

— Ведь не могла же ты любить меня весь век!

— Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот... Поздно теперь укорять, а ведь, правда, очень бессердечно вы меня бросили, — сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня — помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «темные аллеи», — прибавила она с недоброй улыбкой.

— Ах, как хороша ты была! — сказал он, качая головой. — Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?

— Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.

— А! Все проходит. Все забывается.

— Все проходит, да не все забывается.

И встреча получилась такая же горькая, бессмысленная, несуразная и ненужная (да лучше бы ее и вовсе не было...), оставившая лишь в душе непонятный осадок и ничего не прояснившая. Ни для нее, ни для него. Как тут не вспомнить Вознесенского: Не возвращайтесь к былым возлюбленным, былых возлюбленных на свете нет...Ни к чему бередить душу тяжелыми воспоминаниями, надо жить дальше...

Прекрасный, как впрочем, и всегда у Бунина язык, тонкий психологизм и потрясающая правда жизни....5/5

«Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! „Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи...“ Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» И, закрывая глаза, качал головой.