5

Французская фривольная проза… С таким изданием в руках не стыдно и в метро проехаться. Сразу видно, что ты не какой-нибудь любитель клюковки, а стремишься углубиться в европейскую культуру. А если серьёзно: Эрос деградировал. Складывается ощущение, что современный литератор имеет разнарядку «столько-то постельных сцен, а то не напечатаем» и из чувства противоречия пишет их так, чтобы заниматься этой гадостью расхотелось навеки. Я, кстати, уже досадовала на эту тему, но здравые речи не грех и повторить. Не только в книгах, но и в кино, и в театре имеем дело не с любовью, а с инструкциями по эксплуатации: «вставь шатун в технологическое отверстие №2 и зашплинтуй головку» либо с воспалёнными бреднями подростка-рукоблудника. Даже сюжет, обрамляющий плотские эксцессы, и тот не продумать. А вот Клод Годар д’Окур в своём «Фемидоре» под видом порнографии выпустил в свет настоящий авантюрный роман! Увлекательный, импозантный, с блестящим юмором, с лёгкой философией. Сугубо амурное в нём только то, что главные герои – проститутка и её любовник, превесело проводящие время в уютных гнёздышках Парижа. Но папаша Фемидора, желая, чтобы сынок остепенился, организовывает легкомысленной Розетте монастырскую тюрьму… Фемидор начинает поиски девицы: с погонями, переодеваниями, интригами и пикантными безобразиями. Даже через решётку исповедальни. Не спрашивайте меня, как.
Галантный век! Д’Окур не позволяет себе ни малейшей пошлости, но тем не менее – даже сынам нашей грубой эпохи всё понятно. Альковные сценки поясняются в терминах ритуала (жрец-жертва) или в батальной манере. Да, им это напоминало доблестную атаку крепости! А наши иносказания? «Пилиться», «долбиться»… Грязная работа. Уже Альфред де Мюссе создал «Гамиани, или Две ночи бесчинств» на спор: дескать, в три дня напишу целую антологию секса, ни разу не ругнувшись. И победа осталась за ним. Непечатностей – ноль. Бесчинств – океан. Этот ваш Тинто Брасс стыдливо хихикает в уголке. Собаку-водолаза можно было всё-таки не припутывать. Но водопад страстей, схлынув, оставляет горечь, обиду. Ведь графиня Гамиани, с детства развращённая ханжой-тёткой и блудливой аббатисой, - больное, зависимое существо. Кроме пола, в её существовании нет ничего. Она пользуется – ею пользуются. Сама выдрессированная, как тот водолаз, Гамиани разве что выдрессирует других дарить ей наслаждение. Но любить себя – не приучит никаким положительным подкреплением…
«Условно мужской» эротизм Мюссе – это поспешное наслаждение, а по насыщении – изыди, грешница, тьфу на тебя. Какой контраст с «условно женским» эротизмом «Романа Виолетты». Его сочинительница, маркиза де Маннури д’Экто, всегда публиковалась под псевдонимом «Женщина, желающая остаться неизвестной». Мы не знаем даже её имени, лишь инициал H. Взяв банальнейший из сюжетов – совращение невинной – мадам Н. написала шедевр, потому что сделала совратителя честным. Не насильником. Исходящим из тезиса: «Когда Господь Бог создал женщину, он наделили её теми же правами, что и мужчину, в том числе и правом следовать своим природным инстинктам». Герои де Маннури не выколачивают друг из друга наслаждение, как клопов из перины, а учатся: нежно, робко и постепенно. Наверное, звучит дико, но такую «клубничку» нужно подсовывать юношам и девушкам, обдумывающим житьё. Тут тебе и ликвидация половой безграмотности, и добрая, не опошляющая ирония, и естественная чувственность, и естественное чувство. Когда я говорю «естественное», то имею в виду «без механики и без дешёвого демонизма». Эротика и - просвещение? Эротика и - партнёрство? Эротика и… любовь?
В общем, даёшь страсть, долой эксплуатацию. Saperlipopette, время учиться любви.