5 Какое счастье, что лишь немногим из нас дано прочувствовать мир до того, как мы полностью перейдем на его сторону.

Прозрачная, кружевная, отдыхательная проза, где нет динамики и экшна, все смирно сидят в гостиных и кабинетах и пьют чай или что покрепче, а вместе с тем внутри этих людей происходят настоящие бури и трагедии, которых не видно под чопорным фасадом. Боуэн берет небольшой коллектив своих героев и посредством одних раскрывает других и глаза на них третьим, и все это под соусом "устами младенца". В роли младенца и наступающей на мир невинности здесь шестнадцатилетняя Порция, которая, осиротев, приезжает на год пожить с единокровным старшим братом и его женой в Лондоне. Как и 99% девочек в тридцатые годы она ведет дневник, которому поверяет свои подростковые переживания, и, конечно же, взрослые этот дневник находят и читают, а потом еще и обсуждают с друзьями, и, конечно же, подросток об этом узнает и бежит из дома, резать вены, плакать, что его никто не понимает и не уважает его чувств... Старый как мир сюжет, говорю я с высоты тридцати пяти с хвостиком прожитых лет, и сердце мое закостеневшее уже плохо помнит, как ужасно чувствовала себя я в трепетные шестнадцать, услышав, как мама обсуждает по телефону с подругой содержание моих дневниковых записей. Как будто в бережно обставленную светелку кто-то заперся в испачканной навозом обуви и от души потоптался. Сейчас думаешь, о боже, тоже мне проблемы - очерствело сердце, окаменело...

Очень интересно читать под всем этим флером прогулок у озера, любования лебедями, чая в пять и ужина в восемь, как раскрываются взрослые герои, как они показывают себя сами и какими видятся со стороны. Всезнающие слуги, которые в хозяевах души не чают, но на все имеют свое мнение - как повернулась история загулявшего мистера Квейна, которого, когда любовница залетела, жена выставила из дома, мол, поступай порядочно и женись, в устах преданной служанки Матчетт, по версии которой миссис Квейн прекрасно осознавала, что, лишив мужа привычной жизни, быстро загонит его в могилу, что и случилось. Читая рассказ Матчетт, даже сочувствуешь этому джентльмену, хотя если трезво рассудить, сам же сломал себе жизнь. Но наивная идеалистка Порция верит в светлый образ отца, поэтому развешивает уши.

Брат Порции и его жена - бездетная пара за тридцать, поначалу пытались родить, ничего не получилось, и они забили на эту затею - как будто списаны автором с самой себя и мужа. Общительная компанейская Анна и домосед Томас, которому эти вечные гости поперек горла, но он терпит их ради жены. Квейны привечают всех, но рады на самом деле не всем - например, отставной майор Брутт, старый знакомый Анны, с которым они случайно встретились в кинотеатре после многолетней разлуки, тяготит обоих и кажется реликтом прошлой эпохи, которому что-то от них надо, а Эдди, поначалу их очаровавший, при более близком знакомстве оказался пустым ленивым ослом, которого распирает от чувства собственной важности. Такие вот Эдди, увы, часто становятся для молоденьких девушек первой любовью благодаря своему умению пускать пыль в глаза, но у таких на первой месте всегда собственная персона и личная выгода, на чужие чувства им по барабану.

Можно много рассуждать на тему, что Порция была послана Томасу и Анне как ребенок, которого у них не было - но увы, женщина 36 лет, окруженная воздыхателями, будет видеть в шестнадцатилетней нимфе в своем доме исключительно конкурентку за внимание этих самых воздыхателей, и по факту ведь права будет. Невозможно полюбить внезапно возникшую на пороге родственницу по щелчку пальцев, но потерпеть ее можно, а что она почувствует фальшь - ну что ж поделаешь, насильно мил не будешь.

Семейство Геккомб - вдовушка-мать, дочь и сын чуть за двадцать - у которых Порция гостила весной, пока Томас и Анна путешествовали, показалось контрастом к Квейнам. Миссис Геккомб, бывшая гувернантка Анны, все же не леди, ее мещанство Боуэн выражала списками покупок, расписными абажурами и одолженным у соседки покрывалом для гостя. И дети ее тоже такое себе общество - громогласная шлюховатая Дафна и подленький Дикки, рядом с которыми ровнехонько в своей тарелке чувствовал себя приехавший на выходные Эдди. Именно там произошло первое предательство, первое крушение иллюзий Порции - и на ее вопросы оба виновника изображали "ачетакова, че ты развыступалась".

У романа открытый финал, но хорошего конца у этой истории быть не может. Порция либо погибнет неприкаянная и никому не нужная, либо ожесточится и примет правила игры, став такой же лицемеркой, как и все остальные.