4.5 Мифология по Гранже.

От знакомых неоднократно слышал, что это проходной роман, тем не менее любовь к Гранже победила. Какой вывод сделал по прочтении: - очень глубокая книга, многоплановая драма под прикрытием триллера - для понимания которой необходимо обладать широким кругозором.

Прежде всего по прочтении понимаешь, что в основе романа, как некая его философия лежит "Хакагурэ Нюмон" Ю. Мисима. На это указывают названия глав: Бояться, Сражаться, Убить - которые отражают три философии Хакагурэ по Мисиме: философия любви; философия действия; философия жизни.

"На Западе же со времен Древней Греции принято проводить различие между эросом (сексуальной любовью) и агапе (божественной любовью). Агапе — это духовная любовь, полностью отделенная от плотского желания. Между тем, мы без преувеличения можем сказать, что в Японии нет такого понятия, как любовь к родине. В Японии также нет такого понятия, как любовь к женщине. В основе духовного мира японцев эрос и агапе соединены воедино." - сразу вспоминаются "15 мифологических историй", любимая книга Феникса, и его восприятие Пассана.

Или «Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем» - и опять вспоминаем жизнь Феникса.

Но к пониманию вышеизложенного приходишь не сразу. Сначала удивляет некая карнавальность всего происходящего, как на празднике китайских фонарей, - отсылки к Японии, будто взятые из Википедии, неестественность самих героев и их отношений, трехдействие романа.

Перевернутость романа и суть понимаешь ближе к концу:

— Ни возраст, ни легитимность самурайского кодекса не имеют никакого значения, — непререкаемым тоном изрек японец, поправив очки. — Значение имеет вопрос: почему это сработало? Почему японский народ с восторгом принял устаревшие правила, как когда-то древние иудеи приняли десять заповедей? Потому что они сидят в нас, Оливье-сан. Сидят уже много веков. Мы рождаемся от мужчин и женщин, нашу наследственность определяют гены, но в глубине души мы такие, какими нас создала идея.

Так вот в чем дело. Он, мечтавший постичь символ веры самураев, так и остался иностранцем, любопытным зевакой, безуспешно пытающимся проникнуть в суть чужого мировоззрения. А Наоко, вечно насмехавшаяся над навязанными ей правилами и запретами, была пронизана ими до мозга костей.

Еще никогда ей не приходилось чувствовать себя настолько глупо — как если бы Пассан, отправляясь на опасную операцию, вырядился мушкетером. В то же самое время ее пронизывало ощущение внутреннего покоя, полного слияния с традицией, диктовавшей, что делать и как себя вести. Впрочем, подумала она, вряд ли Пассан счел бы нелепой верность традициям д’Артаньяна. Именно ее он всегда исповедовал, в чем бы это ни проявлялось.

В этой попытке Гранже понять почему из всей Французской истории, начиная с Древнего Рима, до сегодняшнего дня дошел только Д'Артаньян, да и то в виде Пассана, пытающегося найти точку опоры в чужой культуре, наверное и заключается глубинный смысл романа.

Вывод: Какая страна, такие и самураи.