5 Viva классика!

Конечно очень общее и очень спорное замечание, но тем не менее, классика - это качество продукта, баланс рассуждений, мыслей, рефлексии и действий, выписанность персонажей настолько, что видишь каждого из них, тонкий качественный юмор. Вот цитата ниже, но ведь хорошо же!

У седла барашка есть прошлое и будущее, как у денежной суммы, положенной в банк; кроме того, о нём можно поспорить.

Давно не читала классики, благодаря именно этому Труду вылетела в долги, и теперь, после некоторого перерыва просто испила из источника:) К своему стыду, а может и счастью, Сага миновала меня в школьные годы, и читать ее сейчас - сплошное удовольствие, которое было бы другим в другом возрасте. Все же книга требует определенной зрелости, понимания, что не все очевидное - просто, и не все лежащее на поверхности - правда.

А что "Собственник"? А "Собственник" - это начало, это знакомство с кланом, с его привычками (чего стоит Форсайтская биржа), с его любимцами и отщепенцами. Для меня эта книга (несмотря на то, что это "самый критический и острый роман" по мнению Википедии) прежде всего об эволюции взглядов на жизнь, кому-то это удается (старый Джолион), кому-то нет (Сомс), о любви.

А сюжет?
Это переплетение жизней, которое выстраивается в несколько сюжетных линий: отношения Сомса с женой Ирэн, старый Джолион и его внуки (именно так для меня) и несколько условно косвенных - Ирэн и Босини, Босини и Джун, разные семьи Форсайтов и их внутренний уклад. Сомс - собственник, как презрительно прозвал его старый Джолион, чем он провинился? Тем что полюбил, насколько умел, не ту женщину, тем что она согласилась выйти замуж за него, не умея его полюбить, тем что полагал, что сможет это исправить, используя доступные ему (немалые, следует отметить) средства. Человек, не лишенный вкуса, но лишенный воображения, с безупречной деловой этикой, репутацией, но не представляющий, как разговаривать с собственной женой. У меня он вызвал лишь сочувствие. Он действует в рамках представлений о долге и приличиях, о семье и браке. Единственное его преступление - нежелание понять, что рамки условностей, к сожалению, не могут изменить чувств.

И прежде всего, привыкнув к степенности благополучных браков, они забывали, что любовь не тепличный цветок, а свободное растение, рожденное сырой ночью, рожденное мигом солнечного тепла, поднявшееся из свободного семени, брошенного возле дороги свободным ветром. Свободное растение, которое мы зовем цветком, если волей случая оно распускается у нас в саду, зовем плевелом, если оно распускается на воле; но цветок это или плевел - в запахе его и красках всегда свобода!

Ирэн, на мой взгляд, куда менее честна по отношению к Сомсу. В конце концов, она согласилась выйти за него замуж со всеми вытекающими. Не оправдывая его, тем не менее не забываю, что в несчастном браке всегда двое, и из этих двоих именно Ирэн не выполнила свои условные «супружеские обязанности».
Результат прост и предсказуем, прочтите или догадайтесь.

Я же хочу остановиться на изящно выписанной линии старого Джолиона, дед-кремень, как прозвала его я про себя, тающего в объятиях детских ручек. Будучи человеком очень независимым в суждениях (скажем, не чета Сомсу), он тем не менее не нашёл в себе сил простить и принять выбор любимого сына и был вынужден выбрать его ребенка, крошку Джун. Мы знакомимся с ее повзрослевшей версией, когда дед уже перестаёт быть центром вселенной. А что дед - а дед ищет и находит себе новую, счастливо возвращая себе сына и обретая двух внуков. Из всего бесконечного сонма Форсайтов именно старый Джолион наиболее интересный персонаж. Жесткий, бескомпромиссный, но тонко чувствующий внутри, способный (правда на старости лет) отбросить внешние «приличия» и отдаться простым чувствам. Ведь он единственный из Форсайтов, кто посочувствовал Ирэн, не оценивая и не осуждая, просто человеку в его боли.

"Последнее лето Форсайта" - изящная, тонкая вещь, так и пронизанная горечью от того, что не вернуть, от осознания пропасти между молодостью души и немощью тела, пропитанная светлой грустью. Мне показалось, что интерлюдия просто кричит о симпатии автора к старому Джолиону:) Кто бы не пожелал таких последних дней и такой смерти, смерти в любви и от любви.

А дальше? А дальше - в петлю:) "В петле" переносит нас на 12 лет от момента смерти старого Джолиона. Как я уже упомянула, фасадом романа становится неразрешенная драма отношений Сомса и Ирэн, несостоявшийся развод, неразрубленный гордиев узел, который начинает душить всех к нему причастных. Сомс хочет детей, которых Ирэн не хочет ему дать, Сомс хочет развода, который она не может ему обеспечить "в рамках приличий": В этой книге градус моего сочувствия Сомсу чуть понизился, уж слишком очевидно он не желает понять, что насильно мил не будешь. Второй скрипкой темы семейных отношений является история разрыва Уинифрид и Монти, нелепая и банальная, но оттого не менее драматичная.

Куда более интересной мне показалась фоновая линия отношений отцов и детей. Сомс и Джемс, очевидно любящие друг друга и выражающие (или не выражающие) это в свойственной им безэмоциональной манере, безоговорочная поддержка, которую дряхлеющий Джемс выказывает Уинифрид, это ли не любовь отца к дочери. Сама Уинифрид, оказавшаяся втянутой в довольно грязный разрыв в собственным мужем, обеспокоена в основном тем, как это скажется на детях. Молодой Джолион, ведущий безмолвные диалоги с умершим отцом и борящийся с Форсайтом в себе в отношении детей. Джолли и Холли восхищающиеся отцом, Вэл, пытающийся побороть разочарование в собственном. Тонкий юмор, описывающий отношение молодого поколения к старшему.

Хотя Джолли, как это свойственно двадцатилетнему юноше, зорко следил за своим отцом, присматриваясь, нет ли в нем недостатков, которые еще не поздно исправить, все же этот отец обладал чем-то, что облекало неким своеобразным очарованием его кредо иронической терпимости.

И последний аккорд - рождение долгожданной дочери Сомса, которую он представил сыном умирающему Джемсу.

Если бы мне хотелось придраться (а мне не хочется), я бы сказала, что треугольник Холли, Джолли и Вэл ничего не добавил роману, но тем не менее позволил нам не забыть, что где-то за пределами мира Форсайтов гремит Первая мировая, а войти в этот мир она может волею лишь глупого детского пари.

Последний том трилогии окончательно утверждает тему отцов и детей как заглавную, да - мы все еще наблюдаем за тем как Сомс наращивает капитал, как по-прежнему острыми остаются их отношения с Ирэн, но тем не менее, Флер и Сомс, Джон и Ирэн - вот главные антагонисты романа. Кто они - новое поколение Форсайтов? О чём они думают? Чем дышат?

Начинается том со второй интерлюдии - "Пробуждение". Великолепная ода детству, детству счастливому, не омраченному заботами, детству необузданному - с игрой в индейцев и нанесением боевой раскраски папиными красками, с охотой, корабликами, бабочками. Всем тем, что составляет цент вселенной счастливого ребенка, растущего на природе в любви и заботе. Она дает нам представление, как рос Джон (сын Джолиона младшего и Ирэн), и позволяет понять мотивы его поступков в дальнейшем.

"Сдается внаем" - книга несколько огорчившая меня во всей трилогии, не качеством самой литературы, а скорее тем, что подтвердила мои опасения относительно Ирэн. Не знаю, насколько именно так хотел представить ее автор (мне кажется, нет), но восприятие или скорее невосприимчивость к некоторым условностям, не позволило мне понять и простить мотивы ее поведения.

Что же происходит? Джон и Флер, сын Ирэн и дочь Сомса, конечно любовь несколько болливудская, но в нее веришь. Дети, которые не должны быть вместе. Во всяком случае, так думает Ирэн. И в этом, на мой взгляд, проявляется тот самый родительский эгоизм. Мой сын слишком дорог мне, чтобы позволить ему любить девочку, которая ему нравится. Почему? Потому что если он узнает, что я вышла за ее отца без любви, он перестанет меня уважать... Во-первых, мне не понятна взаимосвязь (это к вопросу об условностях), а во-вторых, а как же его счастье, его право на выбор? Сомс проявил себя лучше, на мой взгляд, с большей готовностью пожертвовать собой ради счастья ли, каприза ли дочери.

Что же Джон и Флер? Она добивается его с настойчивостью истинного Форсайта, он отказывается от нее, дабы не оскорбить мать. Мы никогда не узнаем, какой парой они могли бы стать, а вот отношения в браке от отчаяния Флер предугадать не сложно.

Это последняя часть викторианской (как я ее для себя обозначила) части Саги, новый век уже во всю стучится в двери мира Форсайтов, наконец-то развалился последний оплот семьи - форсайтская биржа, женщины осмеливаются высказывать свое мнение, а автомобили вытесняют экипажи. Что то будет?

Для себя решила, что нужно сделать перерыв. Следущая иньекция Голсуорси должна попасть в мой ридер чуть позже, чтобы лекарство не стало ядом:) Читайте классику!