4

Владимир Медведев выбрал редкую и жесткую для современной литературы тему – гражданская война в одной из союзных республик после распада СССР. Признаться, я не припоминаю аналогичного места и времени действия в известных мне книгах.

Все, что я знаю о Таджикистане 90-х, я знаю, что называется «из первых рук». Завораживающие своей дикостью истории о «счастливом» детстве русской девочки в маленьком таджикском городке даже в юности вызывали у меня оторопь. Так что я не испытывала особых иллюзий, начиная читать книгу я точно знала, что хорошо не будет.

Но вот, что я не могу понять… То ли я глубоко закостеневший ксенофоб, который не в состоянии уважительно оценить богатство и традиции чужой культуры, и тогда это серьезный удар по самолюбию, ведь мне всегда хотелось считать себя человеком, тонко чувствующим и всё понимающим. То ли я настолько стала мысленно смелой и свободной от сытой и вольной жизни двадцать первого века, что всё подавляющее и агрессивное вызывает у меня отторжение…. Ну, не могу я восхищаться традициями, по которым мое «женское» место в социальной иерархии где-то между домашним животным и прислугой.

«Заххок» одновременно и удивляет, и увлекает, и пугает, и злит, и печалит. Сюжет вьется вокруг подростков-полукровок Зарины и Андрея, которые с русской матерью (джаляб!) оказываются в кишлаке у родичей отца, где объявляется мелкий тиран (ага, по Кастанеде) с манией величия – гибрид партийного функционера с боевиком. История рассказывается от семи разных героев – бунтующий Андрей, наивная Зарина, их правильный «от сохи» (от мотыги, точнее) таджикский дядька Джоруб, неприкаянный журналист Олег, недалекий или возможно даже психически нездоровый парнишка Карим, советский офицер Даврон со слегка поехавшей крышей и странный Эшон Ваххоб насильно сменивший научную карьеру с диссертацией о суфизме на жизнь суфийского мудреца. Жаль, что не всем смогли высказаться в полном объеме – как мне показалось, Зарины было совсем мало, да и Андрей и Олег до конца не раскрылись.

Убийства, грабежи, война, мак, насвай, чужая культура и очень много психиатрических диагнозов, которые хочется как ярлыки размешивать на героев.

Забавно, что сколько сюжету не виться, а заканчивается он почти на том, с чего начался – неизвестность и страх.

В свое время, читая «Мэбет» Григоренко, я удивлялась, как можно сделать эпос (стилизацию под эпос, ок) настолько современным. Читая «Заххок» я столкнулась с обратным – как оказывается легко история тридцатилетней давности превращается в странный жестокий народный эпос, где вымысел кажется реальнее правды, а правда страшнее любого вымысла. И это делает книгу чем-то большим, чем просто рассказ о локальной гражданской войне. Это уж вопрос осмысления прошлого, мифологизации власть имущих, невыносимости (и выносимости) адаптации к переменам обычного человека, безумия, поражающего людей во время гражданской войны…

Читать было трудно, бросить невозможно.