4 Брат на брата за основу взято

«По программе достаточно прочитать следующие рассказы: «Родинка», «Продкомиссар», «Алешкино сердце» и «Жеребенок». Советую завести отдельную тетрадь и сделать записи о прочитанных книгах, иначе к началу учебного года все забудешь».
Из ответов страждущим школьникам на mail.ru.

Ну раз достаточно, то серия «Школьная библиотека» особо перегружать не будет, добавит еще восемь, потому что о них речь во вступительной статье, и саму статью, а еще послевоенную «Судьбу человека». Чтобы оценили, так сказать, размах личности автора? Нет, чтобы два раза в библиотеку не ходить.

Начнем с начала, а именно со вступительной статьи обладателя премии М. А. Шолохова Н. Федя, которая выглядит так, будто ее взяли из советского собрания сочинений: лубочная казацкая семья, глянцевый образ самого писателя. Не состоял, не привлекался, не замечен. А уж высокопарный тон чего стоит, как он не вяжется с тем, что ждет читателя в самом сборнике. Напиши таким тоном о Лермонтове, Жуковском или Карамзине – слова никто не скажет, но «Судьбы высокий дар» о пролетарском поэте, который в красках описывает разудалую жизнь на хуторах?

Согласно библиографическому указателю шолоховских произведений, в издании 1926 года «Донских рассказов» было восемь, в моем сборнике нет трех из них, в издании 1987-го их 21 (из которых нет десяти). При наличии бумажного (библиотечного!) варианта большую часть рассказов мне пришлось искать в Интернете. Урезали марш, но почему? Слишком неполиткорректны? Могут ранить хрупкую психику семнадцатилетнего одиннадцатиклассника?

Да, Шолохов болюч до ужаса: тяжко, больно и страшно жить в мире его героев, каком-то отдельном, но все же и нашем. Формально книга вроде и прокоммунистическая: комсомольцы и красноармейцы встают стеной против угнетателей и мстюнов, но практически ни один из них не доживает до своей победы. Борьба образов жизни, взглядов на жизнь, отрицание устоев и тупое упорство в ответ. И вот уже даже совсем детям – уставшим, голодным, обозленным – приходится делать свой жестокий выбор в родительской войне. Шолохов настолько туть, что аж больно становится.

И наконец, «Судьба человека» – послевоенное произведение, пытающееся осмыслить глубину людского горя в «после Победы». На контрасте с ранними рассказами отчетливо виден рост писателя даже не в плане мастерства литературного (тут он и был великолепен), а в языковом. История воронежца (!) Андрея Соколова коротка, точна, и, как бы это выразить, округла, что ли. Тут нужно объясниться: ни в коем случае не залакирована (я лучше себе язык отгрызу), нет, она мягко и ненавязчиво накрывает тебя отчаянием от каждого предложения этой нечаянной дорожной исповеди.

В общем и целом издательская серия «Школьная библиотека» очень заботливо относится к своей целевой аудитории. Школьник, прочитав это издание, будет уверен, что прочитал «Донские рассказы», и не будет так уж неправ. Вот такой лайфхак.