Больше рецензий

bastanall

Эксперт

Литературный диктатор

6 августа 2019 г. 13:08

2K

3.5 «Блюсти свою чистоту» (c) Саманта Кингстон

И после такого заголовка рецензии тянет блевать, не правда ли?
Конкретно эту фразу Сэм употребила, рассуждая о своём первом сексе. Но выводы героини, которыми закончился роман, тоже можно описать словом «чистота». Точнее, «душевная чистота». Всё ещё интересно? Продолжаем.

Книга написана неплохо (и неплохо переведена). Я слушала книгу в исполнении Марии Абалкиной, и мой шаблон рвало то, что мысли подростка озвучены голосом взрослой женщины. С другой стороны, это компенсировалось тем, что Лорен Оливер написала роман, когда ей было двадцать восемь лет, так что у моего неверия в Саманту просто было физическое подтверждение в виде голоса. В целом история неплоха... Начало настолько цепляющее, что я прослушала всю книгу за день (на максимальной скорости и с максимальным вниманием). Но, в конце концов, я не могу сказать, что она мне понравилась — слишком много недостатков. И хотя подростковая жестокость в книге описана без лишнего дерьма и более чем правдоподобно (один из плюсов), — а меня всегда интересовала эта тема, — роман Лорен Оливер оказался слишком чужеродным и не-моим, слишком американским, наверное. И низкая оценка в большей степени показывает моё не-приятие, а в меньшей — средний художественный уровень текста. Хорошо уже хотя бы то, что автор не взяла на себя обязанности ментора (плюс) — но героиня всегда была не прочь поморализаторствовать о том, как плохо быть плохим (уходит в минус). И Сэм, и Лорен до последнего бы отрицали, что хотели кого-то чему-то научить. Так что вряд ли кто-то из них осознаёт, что с этой книгой не так. В оправдание главной героини могу сказать, что она чаще всего действует импульсивно, под действием гормонов, и не может объяснить, почему поступает так, а не иначе. Но вот чем может оправдаться автор, не знаю.

Вообще мне интересно, насколько героиня похожа на свою создательницу. В душе Сэм — та ещё «мещанка» (как я называю это явление со времён Гёссе). В «местечковой» американской литературе такой образ может называться «успешная и предприимчивая американка из небольшого города». Бунтующие жестокие девочки подобно Сэм в будущем всегда вырастают в примерных матерей и жён, которые всей душой преданы отпрыскам и мужу и благодарны Богу за них. Причём эти прекрасные американские женщины впоследствии надрессировывают деток вести себя так же, как вели себя в детстве их мамочки. Саманте выпал шанс измениться — правда, это лишь я так называю происходящее в романе; если опустить мои измышления, то Саманта просто умерла. Но и после смерти можно стать хорошим человеком, особенно если попасть в «день сурка» и раз за разом проживать события перед смертью. Одни и те же часы, события, люди, роковые случайности. Вот только каждый раз Саманта — уже не та, что была прежде, поэтому каждый раз в начало временной петли попадает новый человек. И если бесчувственному человеку раз за разом повторять факты, носом тыкать в правду, а потом обрывать этому человеку жизнь — рано или поздно даже до него дойдёт, какая он какашка и как был неправ.

Забавно, что Сэм нужно всего семь дней на осмысление ошибок. Может быть, потому что она мало прожила. Может быть, потому что изначально не была такой уж засранкой.

Есть два момента, которые, думаю, не осознаёт ни автор, ни тем более главная героиня.
Во-первых, Сэм как была снобкой, так ею и осталась. Её снисходительное «Выживает сильнейший, я была слабой, но теперь лучшая» превращается в «Я чуть не просрала уникальную жизнь; была слабой, потом — плохой, но теперь я стала лучше». Да, Сэм была жестокой, но решила покинуть «иерархию популярности» и стала человеком, которому плевать на условности и который ценит окружающих по их качествам и заслугам, а не по тому, насколько он популярен среди одноклассников. При этом Сэм ни в коем случае не избавилась от снобизма, только поменяла школьные бунтарские стереотипы на консервативные семейные: теперь ценен был не тот, кто силён и способен на бунт, а тот, кто способен поддержать в трудную минуту, быть рядом, ценить, любить, оберегать, заботиться и т.д., и т.п. Казалось бы, в этом нет ничего плохого. Я называю эти ценности консервативными и семейными, потому что в соответствии с ними нет ничего ценнее семьи. К семье могут относиться и близкие друзья, и возлюбленный молодой человек, особенно если последний действительно столь благонадёжен, что в будущем станет законным членом семьи. И снова — в этом нет ничего плохого, если рассматривать такие ценности сами по себе. Но пока я читала роман Оливер, у меня всю дорогу скрипел на зубах типичный американский ура-патриотизм: «Плодитесь и размножайтесь, делайте Америку процветающей, а если не цените семью, то вы — полный отстой». Ни Лорен Оливер, ни Саманта Кингстон этого не замечают. И (что самое ужасное) такой автор и такая героиня могли бы появиться в любой стране. Я настолько отвыкла от американской литературы, что после долгого перерыва сразу заметила этот ура-патриотический душок (из-за которого, между прочим, не люблю и советскую литературу).
Во-вторых, Сэм не осознаёт, не понимает, пытается, наконец, но не в силах понять, почему же она стала жестокой к слабым. Писательница игнорирует этот провал в мотивации, как будто читателям хватит и того, что униженный и зашуганный ребёнок мог найти себе яркого друга, и вместе им ничего не стоило начать травить других детей. Нет, пожалуй, не травить, а подавлять, угнетать, гнобить (хотя избранных, конечно, и травить). И всё ради того, чтобы самим не стать объектом травли. Но ничего из этого Сэм не может объяснить. Автор не хотела делать подростка умным настолько, чтобы тот мог понять причину своих проступков? Может оказаться и так, что автор просто не захотела вкладывать в уста героини то, что вроде как понятно из контекста. Но оно не понятно (во всяком случае, не однозначно), к тому же, мямлящая что-то невразумительное в своё оправдание героиня делает историю только хуже.

Ещё я не могла понять, какого чёрта Сэм решила-таки признаться в чувствах Кенту, если так долго его игнорировала (он-то не помнил повторявшихся дней и всего, что каждый раз менялось между ними). И если собиралась умереть. Какого чёрта она дала Кенту надежду? И непонятно было, с какой такой радости гг-ине был дан второй шанс? Чем она заслужила возможность прожить последний день жизни хорошим человеком? Или всё это — лимб, персональное чистилище, где она бесконечно проживала последние мгновения перед тем, как отправиться в ад или рай? Если бы про лимб было написано прямо, я бы с чистой совестью поставила книге «семь» и назвала бы её любимой. А так ставлю «семь» и скорблю, не о потраченном времени, во всяком случае, не о своём, а об авторском: книга могла бы быть лучше.

К Марии Абалкиной — как к чтецу в отрыве от содержания книги — у меня нет никаких претензий. Да, она скорее читает, чем играет, но у неё хорошо поставленный, не раздражающий голос, нормальный темп речи, она старается выражать эмоции (а для гиперэмоциональных подростков это важно) и не тушуется, когда героиня кого-нибудь кроет матом. Так что слушать книгу в её исполнении было хорошо. Хотя сама книга и оставляет желать лучшего.

KillWish, 3 тур
Прослушано для «Царя горы»

Комментарии


Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, на каком ресурсе вы слушали аудиокнигу?


Я слушала в приложении, но если интересуют сайты, вот здесь можно послушать


Спасибо большое) скажите в приложении Литрес вы слушали?


Нет, там, к сожалению, нет этой аудиокниги


Хорошо. Спасибо вам огромное!


Приложение - плеер, в этом смысле)