2.5 Какая гадость эта ваша заливная замятинского приготовления рыба

Ах, как же хочется хороших книг - последнее время что-то косячками идут приятные уму и сердцу, но так же и не радующие или даже разочаровывающие. К сожалению, Замятин, покрывшийся уже пятью слоями пыли в моих хотелках, принадлежит ко второй категории. И дело даже не в том, что я от кончиков волос до краешков ногтей гуманитарий, а герой антиутопии - инженер, пишущий в своем дневнике логично-математически: когда есть нечто, цепляющее сердце, неважно как оно оформлено. "Мы" же это история о том, что не близко душе и не пронзает сердце.

Во-первых, мир, где сексом занимаются по билетикам. т.е. ограниченно-подконтрольно, я еще способна принять, но когда оказывается, что даму (а ничего про возможность их малого и несоизмеримого с мужским количеством не сказано) делят между собой несколько мэнов, простите, не могу. В эту же струю входит описание героем женщины - розовый рот О (сама собой напрашивается ассоциация этого героя дамы с тем самым, что этот О-рот будет делать), т.е. ценности женщины здесь нет (это я еще не просто не феминистка, а даже против них).

Во-вторых, основная идея этого произведения, как я понимаю, должна была представлять собой победу любви/возникновение души в том мире, где всему этому не предназначено место и где это даже запрещено. Казалось бы, герой даже нашел такую I, но описание автором вообще не вселило доверия, не дало возможности проникнуться моей любимой темой всеперебарывающего чувства. Именно в "Мы" это скорее додумываешь (должна же быть идея в произведении). а не чувствуешь - то ли Замятин запутался и переборщил с исчислительным стилем, что потерял чувственность, то ли он просто не умеет описывать любовь.

В-третьих, книга неживая - Замятин писал о механической жизни, а вышло, что и сам написал механически. Все персонажи - картонные, даже бумажные - подуй, унесет ветром и не останется памяти, все наметки чувств - на скорую руку, на живую (о, это единственное, что здесь не мертво:)) нить - не удержатся в сердце, даже не достанут до него.

В-четвертых, невооруженным глазом видны жалкие потуги автора придать произведению ну хотя бы какого-то цепляющего читателя крючка - слишком много неестественных фразочек чувственного порядка почти всегда ни к месту от людей, живущих как роботы, будто присобаченная* линия с из пустоты возникшего вожделения у главного героя и мн.др.

Последний гвоздик в крышку гроба - оценка самим персонажем написанного в его дневниках

Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты.

- что? Да как раз бред, псевдо-чувства и недометафоры исковеркали текст до нелюбви к нему читателя: либо сухой язык, факты и четкость инженерного изложения подстать миру, либо эмоциональность, живость, чувственность и душевность. как у антагониста этого мира, того, кто не такой как все. А Замятин смешал кашу. Вот, я теперь точно поняла, в чем изъян книги - ни одно, и ни другое, а смесь, превратившая блюдо в непереваривариемое нечто!

В итоге чувство после прочтения такое, будто автор создал канву мира, который кстати, если очистить от наносного, весьма любопытен как для антиутопии интегральностью, просчитанностью и тотальностью контроля, но затем отвлекся, у него испортилось настроение, улетели мысли в иную степь или что-то еще, и Замятин ошалело начал лепить везде и всюду совсем неконгруэнтные задумке, но, видимо, кажущиеся Евгению необычными и захватывающими, элементы повествования, характеров, изречений, стремлений и прочего. Хочется даже спросить "WTF"? Хотя о финале такой вопрос задавать не хочется - но не обольщайтесь, он просто такой же как и у Оруэлла, чье творение намного сильнее задело почти каждого из нас...