3 Спойлер жил-был девочка

Сначала казалось, что он совсем псих. Потом я проникся и, кажется, даже оправдал происходящее. Семья, конечно, стала меньше на пару детей, но даже это, в конечном то итоге, как то обоснованно вышло. По крайней мере, в мире Фрэнка. Среди всех смертей и жестокостей в рассуждениях проступал интеллект, склонность к точным наукам, обособленность, мудрость. Правда, с женщинами ладилось не всегда:

Ну а женщины… что до женщин, то, по мне, так они всегда чуть ближе, чем нужно для комфорта

…и даже милосердие, что, кстати, странно, при таких обстоятельствах детской травмы, - собак то убивал не рассказчик, а Эрик, Фрэнк же, наоборот, пытался их защищать, испытывая к ним сочувствие.
Жаль, при такой завязке начинаешь ожидать какого то гениального, всё объясняющего финала - Что имела ввиду фабрика? Когда же придет брат? Что таит в себе отцовский кабинет? – на все эти вопросы Бэнкс отвечает молниеносно, в течении 10 последних страниц. И даже как то неловко. Прибежали горящие овцы, взорвался сарай, открылся кабинет и мальчик оказался девочка, на коленях которой мирно посапывает большеголовый братец Эрик. Все ружья на стене выстрелили. Занавес. Все смешалось. И только старый хипарь плачет на кухне в трусах.

Ничего гениального так и не произошло. Просто на все вопросы был дан ответ. Ответ в духе психологического хоррора. Однажды, на далеком острове..
По мере прочтения думал о том, что по книге получился бы:
1. Неплохой многосерийный фильм
2. Отличная видео-игра с открытым миром и медленным продвижением по сюжету. Психоделическая атмосфера острова, затерянные артефакты и братец Эрик, убивающий очередную телефонную будку на том конце провода – было бы круто.

Получился отличный, читающийся на одном дыхании ужастик, но не более. Затягивает, погружает, местами по настоящему ужасает, как в сцене с Эриком и черепом младенца, но, в итоге, оставляет как будто бы ни с чем, как мир, замкнутый на самом себе. От автора «Шаги по стеклу» ждал большего, но тут явно проблема моих завышенных ожиданий, а не дебютного романа автора, который, на самом деле, сделан мастерски.