4.5

Увы и увы.
Мы поднимаемся из глубин первой книги в прямом и переносном смысле.
И на поверхности наблюдаем неумолимое шествие Апокалипсиса. Любителям разнообразных апокалиптических картин, вероятно, при чтении этой книги будет веселее, чем мне, поскольку тема конца света как таковая меня не особо интересует. Меня скорее интересует развитие действия под водой, а этого во второй книге – жалкие крохи.

Но не глубинами океана едиными. Однако и погружения в глубины психики героев мне тоже откровенно не хватило, точнее, их и не было. То, что автор дал нам в этой части – такое, поплескаться у берега.

Если первая книга ( «Морские звезды» ) была гиперинтровертированной, то вторая («Водоворот») – гиперэкстравертированная. Такая резкая смена вектора мне читательского удовлетворения не принесла. Насколько я поняла, третья книга («Бетагемот») написана в духе второй, поэтому я ее пока не открывала – имхо, всё, что можно было сказать по этой теме, и даже больше автор уже сказал во второй книге.

Так что в моей субъективной иерархии вторая книга однозначно проигрывает первой, но сама по себе она сделана довольно качественно. Само намерение уничтожить этот гребанный мир, потому что незачем ему быть, если в нем могут существовать такие вещи, как… [тут подставить все те вещи, которые покорежили психику рифтеров] не то чтобы свежо, но вот реализовать это намерение одному человеку обычно не под силу даже в пределах литературного сюжета. Тем более в том случае, если автор обходится без ядерной кнопки и т.п., и даже, по большому счету, без злонамеренности со стороны главного Всадника Апокалипсиса (Лени Кларк). Просто стечением обстоятельств мир оказался на краю гибели, а падающего – подтолкни. Потому что незачем такому миру быть, если в нём… см. выше.

Если первую книгу мне хотелось сравнить со «Звездным приливом» Д. Брина, то вторую внезапно хочется сравнить с «Геномом Пандоры» Ю. Зонис.
И Питер Уоттс, и Юлия Зонис – биологи по профессии, написали книги, в которых на Земле разворачивается Апокалипсис в результате биологической угрозы и, более того, у обоих главный виновник/виновница приближают наступление Апокалипсиса намеренно, а помешать этим героям (впрочем, безуспешно у обоих авторов) пытается напарник противоположного пола – у Уоттса это противостояние двух рифтеров, у Зонис – двух ученых. Причем в обоих книгах главный антагонист – противоположного (по отношению к автору) пола, и его/ее мотивация описана вполне достоверно.

Не могу отделаться от ощущения, что этот/эта антагонист/-ка – не что иное, как Animus и Anima соответственно. Да, братия во юнгианстве, не могу я отделаться от этого ощущения просто никак. Итак, если находиться в домике [юнгианском], как я во время написания этих строк, то отсюда видно, что в первой книге Уоттс достиг просто-таки немыслимого апогея, ибо его Anima действует в полностью Иньской среде (которой соответствуют холод, тьма, влажность, покой – словом, среда трехкилометровой океанской глубины как она есть).

Любопытно, что у самого Уоттса в «Водовороте» есть прямая отсылка к Юнгу. На мой взгляд, в том контексте она выглядит довольно извращенно (вслед за Дежарденом я хочу повторить: «Я в это не верю»). Но в целом вот:

«Я в это не верю», — крикнул Дежарден про себя.
Но это услышала лишь часть его сознания. Другая же, хотя она и не читала Хомского, Юнга или Шелдрейка — у кого сейчас есть время на каких-то мертвецов? — имела базовое представление, о чем те писали. Квантовая нелокальность, квантовое сознание — Ахилл видел слишком много примеров массовых совпадений и не мог отмести идею о том, что девять миллиардов человеческих разумов неуловимо связаны. Он никогда особо не задумывался о коллективном бессознательном, но на каком-то уровне верил в его существование годами.
(с) Питер Уоттс. Водоворот.

Различий между текстами Уоттса и Зонис тоже хватает – в том, что касается новизны и общего качества текста. Уоттс так же болезненно достоверен во всём, про что пишет, практически все причины и следствия состыкованы идеально. Текст Зонис содержит гораздо большее количество клише, довольно растиражирована и сама завязка (версия начала Апокалипсиса), а всё самое вкусное находится в конце ее книги. Тексты и Уоттса, и Зонис выразительно кинематографичны.

Во время чтения «Водоворота» не было ощущения тотального знакомства с декорациями мира (как во время чтения «Генома...»), но отдельные сцены всё же ассоциировались с эпизодами, виденными (а не прочитанными, что характерно) в кино: например, вспомнились сериалы «Видоизмененный углерод» (сцена допроса в виртуальной реальности) и даже «The X-Files. Секретные материалы» (вот уж казалось бы седая древность, а всё же). И наконец, если у Зонис, по большому счету, нечего обсуждать с точки зрения научных гипотез, то к «Водовороту» можно написать том комментариев на этот счет.

Больше всего в «Водовороте» меня смутил Трип Вины. Смутил в том смысле, что я не поверила в него ни на йоту, во всяком случае, как в штуку, на которую стоило бы так полагаться, как это делают высшие эшелоны власти в романе Уоттса. До химического контроля поведения/мыслей на таком тонком уровне не просто очень далеко — такое вообще вряд ли возможно, имхо. Да, описывая в послесловии, что именно его вдохновило на эту идею, автор приводит примеры «паразитов, которые взламывают нервную систему жертвы» — ну так взломать (безвозвратно) нервную систему как раз не проблема, ломать не строить. А вот выборочный контроль эмоциональных реакций, завязанных на индивидуальные убеждения личности, да всё это на химической основе – это ведь полжизни тестировать нужно будет, делая индивидуальную подгонку химии под каждого сотрудника, плюс сбои и побочки. Тут лекарство от головной боли не на каждом срабатывает, я молчу уже про срачи вокруг прививок. Я вот под влиянием идей Уоттса провела день, читая про ноотропные препараты – и что, в итоге всё сводится к «хотите, чтоб нужный вам эффект был наверняка – займитесь лучше физкультурой» и, собственно, это всё, что нам нужно знать о предсказуемости химических вмешательств в человеческий мозг – а именно к мозгу Уоттс апеллирует в обосновании Трипа («нечто похожее ... располагается в лобных долях головного мозга, где обитают, какие уж ни на есть, совесть и нравственность»). И вот из этого тумана непредсказуемости вдруг резко возникает и тут же вводится в эксплуатацию в корпорациях «химия совести» (по выражению автора) в недалеком будущем буквально нашего ХХІ века. Да ну, seriously?

Мне кажется, эта гипотеза родилась на волне популярности нейронауки. Поскольку

«Мельчайшие особенности нашего поведения теперь можно проследить до их нейрохимических кореллятов. Упоминания о дофамине и серотонине можно услышать в повседневных беседах. Нейробиологи становятся новыми поп-звёздами и экспертами по всем вопросам» (с) отсюда

Самое же замечательное в этой истории – то, что она случилась на самом деле. В том смысле, что действительно был такой микроорганизм, который почти уничтожил все другие формы жизни на Земле. Уоттс, правда, об этом нигде не упоминает: его мысль пришла к убийственному для биосферы итогу другим путем, не историческим. Но лично меня теперь тянет почитать еще что-то в таком духе, – на книжку «Охотники за микробами» вот поглядываю.

А с тру стори микроорганизма-убийцы можно ознакомиться, например, здесь (есть субтитры на русском):

P. S. Бонусом экспертная подборка фильмов про эпидемии: https://lb.ua/culture/2020/03/14/452515_kino_vremya_chumi_10_filmov_pro.html