4 Разум — счастливый дар человека — и его проклятие

Нейрофизиология по-прежнему остаётся малоизученной областью в медицине. И тем интереснее читать про период ее становления и развития.

Уайлдер Пенфилд - канадский нейрохирург. Основное направление его исследовательской деятельности - хирургическое лечение эпилепсии. Он выдвигал версию, что для снятия приступов необходимо разрушение тех участков коры головного мозга, которые являются очагом судорожной активности. Помимо этого он систематизировал топографию мозга, изучил функциональную работу его коры, посредством воздействия электронных импульсов на разные участки мозга.

Этот человек внес огромный вклад в медицину. Его именем назван синдром, проявляющийся навязчивыми мыслями, как одной из составляющих эпилепсии.
Кстати лечение фокальной (то есть очаговой, затрагивающей только определённые зоны мозга) эпилепсии хирургическим методом проводят и по сей день. Правда, только тем пациентам, болезнь которых устойчива к разным комбинациям противосудорожных препаратов. И только тогда, когда это не ухудшает жизнидеятельность больного. Но уже одно это позволяет судить, насколько пытливым исследователем был автор книги.

«Неотъемлемый субстрат сознания лежит за пределами коры полушарий, вероятно, в промежуточном мозге (в высшем отделе стволовой части мозга)». Понимание того, что кора полушарий мозга, вместо того чтобы оказаться «вершиной», «высшим уровнем» интеграции, находится на уровне разработки и резко разделена на отдельные области, ассоциированные с различными функциями (чувствительной, двигательной или психической), пришло ко мне как озарение. Тучи над моей головой рассеялись, и я вдруг увидел, что определенные механизмы мозга начинают вырисовываться более ясно и в них проглядываются механизмы разума.

Очень подробно рассматривается, что такое клиническая и фокальная эпилепсия.

Обычная клиническая эпилепсия характеризуется спонтанным разрядом, возникающим в большинстве случаев либо в сером веществе коры полушарий, либо в ядрах серого вещества высшего отдела ствола мозга. Этого никогда не происходит в белом веществе. В случае когда это происходит в так называемой тихой зоне коры, такой разряд может не проявляться, и его вероятно зафиксировать только с помощью электроэнцефалографа.
При любом припадке фокальный разряд начинается в некотором локальном участке серого вещества. Если имеет место положительное проявление разряда, то оно является, как и в случае с электрической стимуляцией (см. табл. 1), аксональным проведением импульса к отдаленному участку серого вещества. Тогда это происходит вследствие нейрональной активации некоторых отдаленных вторичных ганглионарных станций

Отдельно хотелось бы отметить совершенно шикарные анатомические иллюстрации.
Общая мысль книги: "Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе - науке пока не известно".

Человеческий автомат, заменяющий человека тогда, когда высший мозговой механизм инактивирован, не способен принимать совершенно новые решения. Это вещь, лишенная способности формировать новые записи в памяти и не обладающая тем неподдающимся определению свойством, которое называется чувством юмора. Автомат не способен восторгаться красотой заката, не способен испытывать удовлетворенность, чувство счастья, любви, не способен к сочувствию. Все это, как и само сознание, является функцией разума. Автомат является чем-то, что использует рефлексы и навыки, врожденные и приобретенные, что имеется в компьютере. Временами у него может появиться план, который будет служить ему вместо цели, на несколько минут. Этот автоматический координатор, всегда активный внутри каждого из нас, представляется самым удивительным из всех биологических «компьютеров».

Прислушиваясь к пациентам, описывающим экспериментально вызванные ретроспекции, можно осознать всю сложность и эффективность рефлекторной координации и интегративного действия мозга. В этой функции автоматический компьютер и высший мозговой механизм играют интерактивные роли, целенаправленные и селективно сдерживающие.
Объясняет ли все это работу разума? Несет ли в итоге рефлекторное действие ответственность за эту работу? После многих лет изучения всех вновь открываемых механизмов внутри мозга, я отвечаю – «нет».

Не уверена, что этот труд будет интересен широкому кругу читателей, как надеялся автор. Все же академичность текста и обилие медицинской терминологии затрудняют чтение. Но сама я прочла Пенфилда с большим интересом.