4 Куда мы катимся

Уэльбек в нашумевшей когда-то «Покорности» изобразил Францию, спокойно сползающую в другую систему ценностей. На выходе у него получилось что-то странно похожее на Гилеад Этвуд, только без экспрессии и репрессий. Тут любопытен, пожалуй, именно год написания книги Этвуд – 1985 – она била в колокол задолго до того, как опасность клерикализации стала если не очевидна, так хотя бы просто видна невооруженным глазом.

Однако же прелесть Этвуд еще и в том, что клерикализация у нее своя, американская. Тому же Уэльбеку, вероятно, трудно себе представить Францию, растворяющуюся в католицизме, берущем, так сказать, реванш за все годы республиканских ценностей. А вот Этвуд тем и интересна (для меня), что ее конструкция с ужасающей прозрачностью приложима к нашим с вами краям.

Трудно не скатиться в актуальщину, и я поддамся соблазну. Против чего недавно активно протестовали в бывшем Свердловске? Что такое растет как грибы в каждом сквере, на каждом бульваре в Питере в спальных районах, все такое безвкусное, аляповатое, крытое сусальным золотом? И ведь страх-то в том, что все это реальность, не выдумка.

В 2014 году либеральные издания ломали руки – как же так случилось, вроде бы выросла уже Россия Немцова и Тинькова, а оказалось, что на самом деле она скорее Россия Проханова и Стрелкова. Не то что бы я страдал из-за исторического поражения первой пары, но идти по мрачному пути второй тоже желания нет. Поэтому роман Этвуд – настоящее предупреждение для нас сейчас.

Возможно, да чего уж там - я точно упрощаю, но я хочу, чтобы мои дети росли в свободном обществе, в том числе свободном от навязанных внешних атрибутов – платков, публичного нарочитого осенения крестным знаменем и прочего, прочего. Ибо это все быстро приводит не к гармонии, а к вражде, к попыткам сделать всех такими, одинаковыми, прозрачными для власти. А в нашей стране, стране той самой цветущей сложности народов, мирокартин и вер, наличие полугосударственной религии смерти подобно – это бомба, бомба вовсе не замедленного действия.

Итак, мир победивших фундаменталистов, мир женщин, упакованных в традиционную роль, роль рожающей машины. Точка. Мир мрачный, с кровью (со всех сторон), контролем, мир киберпанка – высоких технологий и низкой жизни. Бывшие Штаты расколоты и повержены, правят новые праведники. Под поверхностью – разврат и угар, бесконтрольность (кажущаяся), нарушение правил для пролов и прочие стандартные властные прерогативы. Единственный упрек к Этвуд – на момент повествования новой власти всего несколько лет, но она у нее как-то уж очень устоявшаяся, нет новизны, все работает как часы. Но, если считать повествование притчей, аллегорией, то претензия снимается.

Любого читателя академической прозы порадует и финал, рассказ об обнаружении и интерпретации самого рассказа учеными конца XXII века. Это было подано мило, чтобы смазать открытый финал и нерешенность вопросов. Уловка, но такая, которую хочется зачесть.

Умилили две ссылки на наши с вами края. Первая – о белом русском в эмиграции как архетипе изгнанников, а вторая, на мой вкус, клюквенная – автор утверждает, что в России старых женщин специально держат для уборки. Вот теперь гадай – откуда в голове автора такой образ взялся?

Годная, милая книга, с отсылками к другим атиутопиям (а сильнее всего, пожалуй – к «У нас это невозможно» ), но имеющая свой неповторимый вкус. Стоит читать ее сейчас, пока еще, вроде бы, не поздно.