4

Я уверена, что стоит узнать как можно больше о человеке, который стоял за смертью стольких невинных людей, и трудно глубже проникнуть в частный мир Усамы бен Ладена, чем взглянув на него глазами его первой жены и сына.

Никогда не понимала я стремления общества к дегуманизации преступников и убийц. Слишком легко навесить ярлык антихриста, исчадья зла и отмахнуться, забыть и запретить упоминать имя негодяя. Гораздо сложнее (и честнее) признать за человека, понять логику поведения, докопаться до мотивов преступлений и попытаться не допустить их повторения в будущем. А быть может даже и принять на себя часть вины иногда при этом придется, да...
Усама бен Ладен с детства проявлял задатки гения, незаурядные математические способности, лидерские качества, харизму. Так почему же все чаще люди подобного склада выбирают антиобщественную и даже античеловеческую деятельность? Не пора ли задуматься, что с нами не так???
Эта книга позволяет заглянуть в мир традиционной исламской семьи и увидеть события в Персидском заливе и во всем арабском мире за последние 50 лет изнутри.
Интересны и сами пути рассказчиков: Наджва Ганем, воспитанная в традициях мягкого ислама (носила европейскую одежду, играла в теннис и мечтала стать художницей), становится покорной и преданной женой радикального исламиста, готова переносить любые лишения и тяготы жизни с ним, вплоть до сопровождения его в зоны военных действий, ночевок в присыпанной землей яме и т.п. и до сих пор ждет его и отказывается разводиться, даже зная обо всех преступлениях.
А сын ее Омар бен Ладен, воспитанный в духе покорности и жесткого ислама, идет обратной дорогой: отказывается от отца, женится на англичанке и проповедует мир во всем мире.
Спасибо Джин Сэссон за уместные и полезные географические вставки и сводки официальной мировой версии всех описывамых событий.
В общем, это добротная журналистская проза.
И все же много в ней нестыковок и противоречий, неразрешенных вопросов. И главный из них: за что же все-таки Усама бен Ладен так сильно невзлюбил американцев? И даже опубликованные позднее в СМИ фрагменты его дневника не дают вразумительного ответа на этот самый важный, по-моему, вопрос.