Больше рецензий
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
14 июня 2019 г. 12:40
5K
5 Советско-вампирский мэшап
РецензияЯ был пионером-горнистом,
Трубою махал серебристой.
Группа ХЗ
Преамбула
Поскольку говорить о творчестве писателя Алексея Иванова категорически невозможно в отрыве от личности писателя Алексея Иванова, придется первую часть моего отзыва посвятить именно данному феномену отечественной литературы. Если читателю интересен отзыв о самой книге — я рекомендую пропустить эту часть и сразу перейти к главной теме. Чтоб это было легче сделать, часть про писателя убираю под кат.
О писателе Алексее Иванове
С писателем Алексеем Ивановым я впервые познакомился на передаче Школа Злословия (с Татьяной Толстой и Авдотьей Смирновой). Потом я видел одну его творческую встречу с читателями, и большое интервью, которое он дал Юрию Дудю (очень слабое, надо сказать, особенно в части раскрытия личности писателя Иванова). И с ним для меня все стало более-менее понятно. Писатель Иванов обладает огромным, гигантским, незаурядным талантом — глупо это отрицать. Выбившийся из глубинки через все категорическое «неприятие» «провинциалов» столичными издателями он вошел в первую пятерку, подвинув «маститых», «из хороших семей» и «живущих в Москве больше чем 3 поколения» — это невозможно сделать обладая кондициями «ниже средних». Но есть и другая сторона.
Творческий источник писателя Алексея Иванова.
Каждый писатель черпает свою писательскую мощь из разных источников — первые, и самый распространённый, конечно, секс. Из него черпали и , и , и . Другой источник для творчества — боль от несправедливости мира. Её вдыхал , для (Щедрина) это было питательнейшим сусбтратом. Для писателя Иванова же источником выступает не общая боль Человека (с большой буквы) — а его личная боль, боль писателя Иванова. Первое его интервью в Школе Злословия, когда он еще не научился что надо говорить на камеру, быстро раскрыло его творческий метод — накопить как-можно больше обид на всех. Их надо собирать, пестовать, ни в коем случае не прощать. И эта злость, и обида дает то самое давление в кастрюльке, из которой паром выходит творчество писателя Иванова. Серьезно, я знаю что многие писатели пестуют свои личные обиды, оскорбления, как его работу не оценили на малой родине, как его выкинули из лонг-листа Букера, как его такой-то критик назвал графоманом, а другой сказал, что его произведения не переживут автора и пр — но вот вываливать всю эту «творческую кухню» в открытый экран, как по мне, даже что-то инновационное.
Я не буду осуждать писателя Иванова — он очень большой талант, ну а «из какого сора растут цветы» мы и так догадываемся. Но вот эта степень откровенности, в сочетании с тем, что писатель Иванов, по сути, большой ребёнок (да простят меня все поклонники личности писателя Иванова) — она многое проливает даже не на него самого, а на его творческий космос в целом (тема детства вообще принципиальная для Пищеблока).
Эволюция писателя Алексея Иванова
Как любой талант, талант Иванова это нечто динамическое. Эволюция его достаточно хорошо прослеживается — через «социальную драму» времен Общаги-на-Крови и Географа к историческому роману «О родном крае» — Золото Бунта , Сердце пармы , Тобол — к фантастическим элементам, которые были для него характерны и в самом начале — Псоглавцы (о них уже писал), и вот теперь Пищеблок (многие вспомнят, что у него до всего этого была ещё фантастика — но фантастика эта даже по его мнению находится где-то на уровне ватерлинии, и совать в лицо он её не очень торопится, несмотря на все давление издателей).
Сразу бросается в глаза, что Иванов больше не хочет быть «певцом провинции», которого с закатанными глазами презентовали нам в начале его карьеры большие дяди-издатели — дескать, смотрите, не из Москвы, не из Питера, а откуда-то из глухого села которого нет на картах (Екатеринбург называется), и которое ни один нормальный человек и не укажет, где находится то — и такой талант. Бывают же чудеса. Это амплуа для писателя, который полюбил Лондон гораздо больше Свердловска, уже давно мелко. Проза его носит осколки прежней «ориентации» на «глубинную Россию» — но теперь это просто маленький элемент, сама же ткань повествования абсолютно трансгранична, и события романа Пищеблок могли происходить где угодно, а не только в Куйбышеве (ныне Самаре).
Иванов вышел за рамки провинциального писателя, «феномена», который любопытен, но век которого голоден, и оттого недолог. Иванов захотел стать массовым прозаиком — именно поэтому Псоглавцы выходят под псевдонимом, явно прощупывая почву, рынок и свои способности, именно поэтому все чаще он работает под экранизации, чем под сам текст. Перед нами в некотором смысле вершина эволюции Иванова — если мы считаем за эволюцию уход Иванова от достаточно узкого читателя «с претензией на элитарность» к широким народным массам. По меркам массовой литературы и надо судить эту книгу.
Искусственный конструкт
Первое что бросается в глаза при чтении романа Пищеблок — то, насколько точно и искусно он сконструирован. В книге 5 частей, и я проверял — каждая из частей занимает ровно 20% книги. Т.е. они почти идеально ровные. В каждой из 5 частей по 12 глав (итого 60), и здесь аналогичная история, они опять идеально ровные. Никакого «биения сердца» в структуре книги не чувствуется — своими выверенными, а оттого искусственными формами автор как-бы подчеркивает, что писал он это по жесткой схеме, и именно схема довлела над творческим замыслом, а не наоборот.
Аллюзии и отсылки
При прочтении в голове мелькало два источника, с которыми автор или хотел, или не хотел, но вызвал ассоциации. Во-первых, вспоминалась абсолютно блестящая книга Стивена Кинга Жребий Салема — тоже, кстати, про вампиров. Важно, что это одна из первых книг Кинга, что это именно «страшилка», как и книга Иванова, и что именно на ней Кинг хорошо набил руку по нагону иррационального страха — когда вся атмосфера повествования кричит об угрозе, но кричит с завязанным ртом.
Вторая книга значительно сложнее, и поэтому об этом элементе надо поговорить отдельно — это книга Михаила Восленского « Номенклатура » (я о ней писал). И к этому интересному моменту мы еще вернемся.
Герои
Два главных героя романа, пусть это никого не обманет, это один герой — и зовут его Алексей Иванов. Просто волею судьбы он «раздвоился» на пионера и на вожатого. Интеллигента в очках со стержнем, который «может дать отпор», и неформального вожатого, которому тесно и душно от атмосферы вокруг. Несмотря на всю разницу, казалось бы, этих персонажей — смотрят на мир они почти одинаково. Их обоих пугают «правильные» люди, они ощущают в них гниль — Игорь ощущает на основе своего опыта в общении с ним, а Валера на основе опыт лагеря «Буревестник». Тема «единства», «коллектива» вообще одна из стержневых для романа — автор старательно отмежевывается от коллектива в начале, чтоб в конце уже спокойно развешивать ярлыки: «стадо», «тушки» и пр. Махровый интроверт — писатель Алексей Иванов стоит за тканью повествования очень отчётливо. Темы «чуждость» «коммунистическому празднику жизни» вылазят и самых неожиданных мест:
Учителя вроде Вероники Генриховны почему-то всегда поддерживают плохих детей вроде Жанки: защищают их перед другими учителями, назначают командирами на «Весёлых стартах» или при сборе металлолома, награждают грамотами за успехи в труде — больше-то не за что. Видимо, если учительница — или вожатая, не важно, — чувствует себя в своём коллективе чужой, то среди детей выделяет таких же чужаков: чаще всего, увы, шпану.
(Моя классная руководительница Алла Викторовна, если вы еще живы — привет вам. Это про вас!)
Как масштабную полемику с Педагогической поэмой эту книгу вполне можно рассмотреть, что мы и сделаем дальше.
Коммунизм это Сатанизм
Разумеется, не обошлось без родовых травм любого интеллигента СССРовского разлива. Мысль, что коммунизм это сатанизм, без педалирования, но очень твёрдо проталкивается через всё повествование. Начиная с эстетических аспектов — красные звезды, флаги, значки (жаль про культ головы Ленина в адском пламени не дошло), и заканчивая мифологическими, в части логики повествования. Если посмотреть на книгу через эстетику — злодей становится не просто виден, а прям бросающимся в глаза, и сразу вычислить его герои не смогли лишь благодаря своей непроходимой наивности. Тема прикрытия, как Советская власть оказывается на проверку Властью Вампиров, настолько роднит эту работу с работой упоминавшегося Восленского, что я бы рекомендовал читать их вместе. Автор «устами ребёнка» бьет главную истину книги:
мир, такой привычный, понятный и родной, оказался ненастоящим. Не пионерлагерь, а пищеблок. Не мораль, а маскировка. Не символы государства, а магические обереги. Не история, а ложь
И да, несомненно, что писалось все ради неё.
Эпизод финальной битвы, совпавшей с
Педагогическая поэма
Конечно, нельзя говорить о романе Иванове как о каком-то одноуровневом произведении — оно многоплановое, и именно поэтому оно вызывает интерес.
Первый план: СССРовский быт, спрос на который все растет и растёт. В виде ли фильма Каникулы строгого режима с Безруковым и Дюжевым в главных ролях, где тема «чистоты пионерии» эксплуатируется просто на 110%, или же в виде совсем недавно снятого сериала Чернобыль, выявляющий интерес к этой теме не только в России, но и за границей.
Второй план: Ужастик про вампиров. Он не страшный, мифология вампиризма прописана неплохо в части «конвергенции» с бытом СССР, но очень средненько сама по себе. Два раза (минимум два) в кустах заиграли не то что рояли, а целые оркестры. И если в
То в
Третий план: Педагогическая поэма. Этот роман — роман взросления и эволюции. Главный путь пройдет, конечно, Игорь — но и Валере достанется поэволюционировать. Первый поймет, что не так гадок и скучен мир вокруг как то, что скрывается за тонкой декорацией этого мира. Второй поймет, что все вокруг вообще — декорация, и что выбор в том чтоб быть либо стадом, либо пастухом. Разумеется, что коллективизм это всегда отвратительно, ибо коллективизм это всегда власть вампира. И члены коллектива для него не более чем тушки. И зло — ведь в нашем мире именно зло даёт путь к счастью. Герои были счастливы имея хозяина — так значит мир и хочет, чтоб у стада был хозяин?
Игорь думал о том, что вампиры — зло, и с этим никто не спорит, но правила, увы, никому не позволяют победить вампиров. В борьбе с вампирами ему, Игорю, приходиться изворачиваться и хитрить, будто он жулик. Почему? Почему правила более удобны для вампиров, чем для людей? Вампиры-то счастливы!
Кстати интересный аспект — у писателя Иванова в традиции выписывать церковь негативно. Это ли Пустоглазый Иона из Сердца пармы, герои Золота бунта, и даже в Псоглавцах разрушенная церковь несёт скорее опасность. Именно в данной работе Иванов обошёлся без привычного укола, и, более того, признал за церковью даже какое-то право на силу. Интересное изменение курса, как по мне.
Мэшап откуда не ждали
Жанрово я определил бы эту книгу как мэшап. С мэшапом я уже успел познакомиться в истории с Робинзоном Крузо и Ктулху , поэтому смешение жанров воспринял спокойно. Тем более, что тема это модная во всем мире, сам жанр требует очень бережного отношения с первоисточником — и, собственно, все это здесь выполняется. Автор действительно очень бережно отнесся к первоисточнику, и хотя щемящей ностальгии, ностальгии без примесей и ерничанья, как в Стране радости Кинга (писал об этом тут), у него не получается — слишком уж мешает базовый посыл, но что-то затронуть в душе он все-таки может.
Автор успешно соединил две продающиеся вещи — социально-ностальгическую драму взросления, на которую умеренный спрос есть всегда, и когда-то остромодных вампиров, мода на которых уже прошла, следовательно, количество книг на эту тему на рынке упало и, следовательно, образовалась ниша, которую голодные до крови вампиров читатели не прочь были бы заполнить. Иными словами, перед нами не порыв души художника, когда он творил наедине с собой, а четкий и рассчитанный на продажу продукт, сделанный с учетом требований рынка, возможно даже с маркетинговым анализом, фокус-группами, культурологией и пр. Алексей Иванов сконструировал машину зная, что целится он ей в те точки, где будет спрос — выстрелил ею, и знаете что? Похоже, его расчет удался, и спрос действительно есть.
Я не против сконструированных романов, если они сделаны качественно и играют на свою цель. Этот роман сделан действительно качественно, без дураков, и он действительно попадает в цель — как когда-то попал в цель Жребий Салема Кинга. На этой ноте я должен был бы начать возмущаться, что духовную литературу, которую Автор пишет наедине с Богом заменил мир чистогана, и что, получается, автор сам вампир, в рыночных условиях. Но знаете что? Я не буду всего этого говорить. Автор сделал качественный роман и хотел на нем заработать — я получил качественный роман, и прочитал его, если не считать первую часть, не без удовольствия. А раз так, то автор имеет право на мою благодарность. Пищеблок в 1000 раз лучше всяких Общаг-на-крови, замешанных на фрустрациях автора. Даешь еще Пищеблоки — тема оборотней пока не особо раскрыта. Вот кому трубит горнист и вот что отстукивает барабанщик!
Ветка комментариев
Надо - обязательно начинать вещать про гормоны, и о том что лед с сахаром в детстве в старости будет как самое вкусное мороженное вспоминаться. :-)
Тут вы правы абсолютно! Попробовал недавно сосульку -- никакого сравнения с теми сосульками. Те были органические. Эти какие-то минеральные :)))
Боюсь спросить - вы пробовали сосульку из чувства ностальгии, из желания разведать экологическую обстановку в стране "на себе", или какой-то хитрый замысел был?
На самом деле это я придумал только что. В последний раз пробовал не сосульку, а снег лет 30 назад, и уже тогда он был не тот. Сейчас, думаю, понравится ещё меньше :)))
Вот видите! Снег не тот! Что уж говорить о литературе. :-)
:)))
"Ту" литературу я ещё "тогда" не читал :))) Есть среди неё сто́ящие произведения, но очень мало.
Кстати, то, что я тогда читал, вообще не стоит упоминания. Это требовалось для работы и сейчас почти полностью безнадёжно устарело.
Кстати я тоже пытаюсь вспомнить, что по работе мне нужно из книг "до 1980-го" года издания. И понимаю, что где-то с 1930 по 1980 стоящих книг, которые могли бы понадобиться сейчас, не выходило. До 30-х - да, были стоящие книги. Например единственное на русскому языке относительно полное издание "Исследования о природе и причинах богатства народов" Адама Смита. Но это для общего развития, скорее. Как и Маркс.
Мне трудно судить об Адаме Смите и Марксе, но мне кажется, читать их не обязательно. Обязательно знать их идеи, чтобы понимать, откуда есть пошла земля русская. А изучать надо последнее слово науки.
Это как Дарвин и современная эволюционная теория.
Я не говорю что их надо обязательно читать. Но для общего развития пригодиться это может - как бухгалтеру бывает интересно прочитать "Тракта о счетах и записях" Луки Пачоли чтоб понять, что за 500 лет техника ведения бухгалтерского учета почти не изменилась.
Ну не знаю. Трудов Ньютона или Лейбница не читал. Достаточно, что представляю себе, что́ в них написано :)
У меня лежит дома его книжка "Математические начала натуральной философии". Я её не читал, так, полистал. Она очень религиозно ангажирована, если на первый взгляд. :-)
Ньютон открывал божественные законы вселенной во славу Господа :)
Хотя, его религиозные взгляды были весьма нестандартны. Если бы он жил где-нибудь в Италии, имел бы большие проблемы.
Значит ему повезло что он жил в старой доброй Англии.
Это да, Ньютону повезло. У нас есть только одна Вселенная, и ему выпало открыть её важнейшие законы :) И старая добрая Англия ему не мешала это сделать, спасибо, в частности, Генриху VIII :)
Генрих просто другим был занят - жёнами, скандалами с Папой Римским и пр. Не до Ньютона ему было. Хотя да, монарх он был просвященный.
Генрих VIII ничего не знал о Ньютоне, между ними примерно 100 лет. Заслуга Генриха в том, что он притормозил церковную иерархию. Не религию как таковую, а иерархию. После него еретикам вроде Ньютона уже стало можно чувствовать себя вполне свободно. Главное -- вовремя перекреститься, а мысли человека -- его личное дело.
Для науки это очень важно.
Ньютон, кроме прочего, занимался построением библейской хронологии, и никто из клириков им не руководил.
Немного не так выразился, ну да ладно. :-) Если шутка не получилась - значит виноват шутящий.
А по поводу религии и науки - современная модная линия среди религиозных деятелей что наука обязана религией. И тут же вспоминают церковный сан Коперника и пр. :-) Но это долгая тема.
Да, это действительно длинная история :) Подозреваю, что у нас с вами близкие взгляды на эту тему.
Я почти полностью уверен, что они очень близки. Но богословы современные не дремлют, и на нашей делянке очень ловко научились передёргивать и перекручивать.
Моей любимый Андрей Кураев, книжку которого я читаю, целую лекцию сделал на тему "Наука и религия" - представляю, какое впечатление она может произвести на неокрепший ум.
Не буду слушать лекцию. Подожду вашей рецензии о книге :)
Книга про Мастера и Маргариту. Но про науку тоже придётся побулькать. Или не придётся.