4.5 Проклятие гневом

Нацуо Кирино - автор необыкновенный и начинаю в этом убеждаться. Какое-то время назад очень произвел впечатление ее триллер "Аут", а теперь и мифологический роман "Хроники богини" не разочаровал. Вспоминая, как чистоплотные читатели плевались от "Аута" из-за пятиминутной расчленёнки (как-будто это всё, что было в романе), "Хроники богини" может постигнуть та же участь - прочитав упоминание о червях, поедающих трупы, сам сюжет снова может оказаться "за бортом". А ведь в нем раскрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Богиня Идзанами, все-таки изначально существо мифологическое и во многом представлена нам как женский архетип, хоть она и богиня, в первую очередь, она просто женщина - возлюбленная, жена, мать. Больше, чем она любила своего мужа Идзанаги, она его возненавидела - за ослушание, за отречение после смерти, за множество его жизней с другими женами. Но больше всего за то, что Идзанами никогда не произносит - за то, что стала такой и навсегда должна гореть в пламени собственной обиды. Ведь она погубила свою бессмертную жизнь для него, а он не вынес лишь временного разложения ее внешней оболочки, отказавшись от той, кто была внутри. Идзанаги, такой же архетип, он обычный мужчина и не подразумевался слабаком или подлецом, нет, он искренне любил Идзанами при жизни - это лишь еще одна вариация известного убеждения, что мужчины любят глазами.

Миф о Идзанами и Идзанаге раскрыт в романе более чем широко, и, думаю, не возникает вопросов, за что гневается обманутая Идзанами. Интересный вопрос, почему именно Намима удостаивается чести стать мико самой богини? Ведь в Японии регулярно умирают другие девушки, обиженные не меньше Намимы. Возможно, причина не только в статусе жрицы, которой еще при жизни предстоит провожать умерших в царство мертвых, Намима обманута самым любимым и предана самыми близкими. По традициям острова Морских змей, на котором родилась Намима в семье жрицы острова, первая дочь - это свет, жизнь и чистота, а вторая - тьма, смерть и грязь. Конечно, младшая Намима протестует против такой несправедливости - ведь она не виновата ни в чем, чтобы с ней обращались как с каким-то нечистым существом, она такая же девочка, как ее старшая сестра Камику. Но таковы вековые традиции острова и Намима отступается от своих обид и покоряется их правилам, во многом потому, что любит свою сестру и думает, что так сможет стать к ней ближе. Но становится ли? Многие поступки Камику говорят не в пользу ее любви к младшей сестре. Например, зная, что на острове царит лютый голод, но ее по традиции кормят, как богиню, деликатесами, она специально недоедает, якобы думая о своей любимой младшей сестренке, что так бы хотела, чтобы та попробовала их с ней, прекрасно зная, что Намима обязана выбросить их в море. С одной стороны, это издевательство над сестрой, которая также как островитяне страдает от голода и должна своими руками выбрасывать аппетитнейшую пищу, с другой стороны, это подначка, чтобы Намима нарушила запрет. И тот факт, что Камику должна была и имела возможность рассказать Намиме о ее предназначении на острове, но не сделала этого, поставив сестру в сложное положение... все это говорит или об необъятном эгоизме Камику, или об негативном отношении к сестре. Но Намима могла бы жить и не никогда бы не знать об этом, если бы не Махито - парень, в семье которого должна расти "запасная" жрица, но ставшая считаться проклятой, потому что уже спустя сколько попыток в этой семье не рождается девочка. Намима проявляет к нему сострадание, совершает грех ради малознакомого ей человека. Ведь изначально она не была влюблена в Махито, она его стесняется, ведь его семья - изгои, а сам он позорно собирает пищу на работах вместе с женщинами, потому что в рыбаки его не берут. Но он был единственный, кто не относился к ней как "грязному последу красавицы-сестры", кто не упрекал ее в ее предназначении, потому что сам находился гораздо ниже по социальному статусу. Они были нужны друг другу, и если его цели становятся понятны позже, то Намима нуждалась в человеке, который бы дал бы ей помощь и защиту, дал бы снова почувствовать себя обычной девушкой, которой позволены обычные мирские радости. Как не злиться Намиме находясь теперь в Ёми-но-куни, в царстве неупокоенных душ, за то, что предана тем, ради кого пошла на грех и лишена той единственной возможности спокойного счастья, что могла бы у нее быть? Изначально, она мучается непониманием, почему с ней поступили так, позже, страдает от понимания, что ее использовали, предали и забыли. Если раньше она была "нечистой", то теперь стала пустым местом - лучше ли перспектива, когда ты столько пережила из-за них? И удивительно ли, что когда Махито попадает в Ёми-но-куни, он не узнает душу Намимы - он так старательно вычеркивал ее со своей жизни, так старательно ее забывал, что даже чистосердечное покаяние перед смертью не сняло груза с его проклятой души. Не успокоится его душа, потому что она виновна, но Намиму он пожелал забыть - теперь это будет его наказанием, мучаться, силясь вспомнить свое преступление.

Книге присуща черта, характерная для японской литературы в целом - стремление к гармонии и балансу, которые есть в природе вещей, а значит и являются неотъемлемой частью человеческой жизни. Едва это хрупкое равновесие нарушается - быть беде, и если появляется одна сторона, то неизбежно ей начинает существование другая. В сюжете это выражено не только в культе жрицам острова, заставляющего островитян беречь род жриц и содержать их как богинь, это выражается во всем порядке вещей, который происходит в книге - от мифа о Идзанами и Идзанаги до истории вечного мужа Якинахико. У всего есть дуальная пара, у всего есть противоположность. Но этого мало для соблюдения баланса - большое значение играет порядок, ведь каждой противоположности - свое время, свое место. В соблюдении порядка, может показаться, перегибают палку (может показаться, что как-то не гуманно убивать жрицу тьмы, если той посчастливилось пережить свою светлую сестрицу) - но отдавая себе отчет, что действие происходит в достаточно древние времена, когда верования диктовали устройство общин и не отличались особой цивилизованностью (например, те же майя и ацтеки известны не менее абсурдными жертвоприношениями), и понимая, что философия подобных течений заключалась в тезисе, что человек, лишь частичка огромного мироздания, где каждому предопределена своя роль в течении жизни, на какие-то личные рефлексии не заморачивались. Более того, личностные переживания, эмоции и пристрастия ничего хорошего не сулили, а только вносят разрушение в существующий благой порядок - разве не по вине личных страстей попали в Ёми-но-куни и Намима, и Махито, и сама богиня Идзанами?

Охотникам познать "неведомый японский менталитет", я бы эту книгу не рекомендовала - запутаются, примут за чистую монету, покривятся, так за деревьями и не увидев леса. Многое будет "непонятно", "не логично" и "противно", а вместо справедливости, будет старая добрая восточная карма.