4 В Ирландии гомосексуалистов нет

Название романа взято из эссе Ханны Арендт о поэте Уинстоне Одене. Она вспоминает свое знакомство с ним, каким изысканным и подтянутым джентльменом он был тогда, и какая разительная перемена с ним произошла спустя десять лет, как изрезали морщины его кожу - как будто "на лице его оставили след незримые фурии сердца". Это подходит и герою-рассказчику, Сирилу Эвери, поскольку повествование охватывает семьдесят лет, начинаясь за несколько месяцев до его рождения в 1945 году и заканчиваясь незадолго до смерти в 2015.

Книга читается быстро и увлекательно, она яркая, как фейерверк, грустная и лиричная, как музыка на пластинке, порой неистово-обличительная, выпускающая наружу весь пар и клекот обиды на несправедливый и лицемерный мир. Но Бойн писатель все же конъюктурный, и оправдывая одних, других он густо мажет черной краской под одну гребенку, а в таком случае чем он лучше тех, кто всех геев чохом клеймил спидоносцами? В книге в какого служителя церкви не ткни, все сплошь лицемерные педофилы, растлители, садисты и маньяки, за исключением одного старого священника, которого во время исповеди юного Сирила тяпнул инфаркт, и то неясно почему, от шока ли или от возмущения.

Композиция интересна тем, что повествование прыгает через равные отрезки в семь лет, и Сирила нам (если не брать предыстории изгнания его родной матери из деревни и ее устройства в Дублине) впервые показывают семилетним, а дальше в 14 лет, в 21, 28, 35 и так далее. При чтении не раз ловила себя на мысли, сколько же всего меняется в наших жизнях за семь лет. Жизнь Сирила в Ирландии (до 1980 года) была сплошным притворством - на людях он разыгрывал доброго католика, который до брака ни-ни, а по ночам бродил по паркам и общественным туалетам, выискивая перепихон на одну ночь. Причем влюблен он всю дорогу был в друга детства Джулиана, стопроцентного натурала, соблазнить которого не было ни малейшего шанса, однако мечтать же не вредно. На этой почве он сблизился с Алисой (сестрой этого самого друга), и не успел опомниться, как все вокруг стали считать их парой и готовиться к свадьбе. Но единственный сексуальный опыт с женщиной окончательно убедил Сирила, что это не его, и счастлив в браке он точно не будет. Сцена его разговора с Джулианом в церкви, когда Сирил признается в том, что он гей и любит не Алису, а ее брата, и реакция на это Джулиана, стала одной из кульминационных в романе, а вторая кульминация пришлась на день встречи в больнице четырнадцать лет спустя, где умирающим от СПИДа на койке оказался не "пидор" Сирил, а самый что ни на есть тру-мачо Джулиан.

У Сирила в жизни был примерно с десяток счастливых лет в Амстердаме и Америке рядом с любимым человеком, который принимал его, воспитан был в иной атмосфере, в любящей семье, для которой на первом месте всегда был любимый сын и его счастье, а не "что подумают люди". Однако эти самые люди порой имеют возможность толпой попытаться убедить других, что те живут неправильно, особенно в конце восьмидесятых, когда США захлестнула спидофобия. Вообще автор много человеческой грязи взбаламучивает, но в принципе в описанном нет ничего невозможного.

Бойн сам гей, поэтому ему близка тема с притеснением секс-меньшинств в двадцатом веке и ее он раскрывает наиболее полно, но вот в истории всего остального, помимо гей-движения, он, бывает, плавает. Юный проститут Игнац на вопрос, а где находится его родная Любляна, возмущенно отвечает: " В Словении", и это в 1980 году. В оригинале еще куча подобных блох с несуществующими на тот момент странами, государственными деятелями иных эпох и прочего, что переводчик как мог отловил.

Я читала книгу, находясь в Ирландии, и атмосферу Дублина Бойн передал прекрасно, я ходила, читая, по Тринити-колледжу, вокруг Церкви Христовой, по пабам, по Графтон-стрит и парку Святого Стефана, заглядывала в переулки (где до сих пор вечерами тискается молодежь), поэтому за Ирландию, к которой автор не раз за роман расписывается в ненависти, но между строк читается его огромная к ней любовь, прибавлю балл. Кстати, вы знали, что Ирландия - это единственная страна в мире, где в поддержку легализации однополых браков народ проголосовал в ходе общенационального референдума? Неплохой шаг с цитаты 1966 года, вынесенной в заголовок.