3.5 Навстречу приключениям, или как создать идеальный (почти) фэнтези-роман

Современная литература не приветствует повторения форм и содержания. Пресыщенный разнообразием, читатель ищет новые развлечения для ума и души. Джеймс Айлингтон (ровно как и Патрик Ротфусс, и Брендон Сандерсон до него) в своем новом, на удивление быстро переведенном на русский язык, романе «Тень ушедшего» вновь подтверждает давно известный факт: даже выбирая проторенные поколениями писателей литературные тропы, важно умение обрисовать характеры и детализировать мир так, чтобы при прочтении вторичность отходила на второй план.

В дебютном романе автор не заигрывает с читателем: еще на первых страницах общая канва повествования – взросление юного героя, поиск своей силы и испытания смертью и предательством – становится в общих чертах ясна, так как определяется выбранным жанром. Поэтому, писатель не тратит время на проработку экспозиции, а сразу бросает главного героя «на амбразуру», вводя вместе с ним в сюжет несколько ключевых героев.

Завязка проста: главный герой – Давьян – обучается в школе для одаренных, которых учат управлять сутью, самая близкая аналогия которой – магия, хотя в этой книге речь скорее идет об умении изменять сущность окружающей действительности с помощью внутренней энергии.

В один из дней Давьяну приходится оставить привычный ему мир и вместе со своим другом отправиться на поиски. А вот на поиски чего именно отправляется главный герой, ни он сам, ни читатель не узнают как минимум до середины романа.

Параллельно с этим получает развитие еще одна сюжетная линия – про лучшую подругу Давьяна – Ашу, которой предстоит пережить немало испытаний и, прежде всего – нападение на школу, в которой она училась вместе с друзьями.

Далее следует погони и приключения героев, поиск ответов на множество вопросов, встреча с ожившими легендами и, в конце концов, самими собой.

Айлингтон – мастер диалогов. Раскрытие персонажей, интересных, многогранных, переменчивых и по-настоящему живых, происходит для фэнтези, где зачастую требуются пространные пояснения, именно таким, не вполне характерным, способом. Диалоги эти ненавязчивы, логично вписаны в структуру и не появляются просто потому, что читателю необходимо рассказать о новом герое или месте.

Так, об устройстве школы и таинственных авгурах – ушедших в небытие могучих одаренных – рассказывается в ходе диалога между Давьяном и прибывшим на экзамен в школу Илсетом Тенваром, который удовлетворяет совершенно нормальное любопытство подростка, живущего в изолированном учебном заведении, а заодно и читателя, который знает не больше, чем сам Давьян.

Да и сами действия героев всегда обусловлены логикой повествования, течением сюжета и мотивацией, а не канонами жанра фэнтезийного эпоса, где персонажи зачастую геройствуют или ошибаются «по расписанию».

Несмотря на некоторую предсказуемость сюжета и шаблонность нескольких действующих лиц, роман настолько динамичен и «подвижен», настолько наполнен перипетиями главных героев и их метаниями вперемешку с рассказами о древних временах, углубляющих понимание сюжета, и неожиданными поворотами, что становится не важно, к чему в итоге придет главный герой (финал каноничен для героического эпоса, поэтому весьма очевиден), потому что его путь действительно интересен.

Вводя в сюжет сразу нескольких главных персонажей, Айлингтон прописывает для каждого из них отдельную историю и порой создается впечатление, что все они идут своим путем и следуют своим, практически до самого конца неясным, мотивам. Но вместе с тем их сюжетные линии складываются как паззл в одну общую картину, которая получается целостной, без сюжетных дыр или введенных для перебивки и откровенно слабых историй.

Трое друзей – Давьян, Вирр и Аша – подростки, но в их поведении и мыслях не будет ни детской наивности, ни чрезмерной любви к пафосным речам, типичным для юношеского максимализма. Эти герои действительно могут порой принимать немного детские решения, бросаясь с головой в опасные приключения, но им совершенно несвойственен тот детский взгляд на жизнь, который уместно смотрится в подростковом, но никак не в темном фэнтези.

Следуя толкиновском канону, писатель постоянно ставит героев перед моральным выбором. При этом морализаторства, характерного для произведений британца, он старается избегать, оставляя читателю решать, что есть добро и что – зло. Именно поэтому персонажи архитепичны, но в то же время лишены этого вечного разделения на «плохих» и «хороших» и упрощенной этики.

В итоге у Джеймса Айлингтона получился бодрый задел для будущей эпической трилогии («Тень ушедшего», соответственно, первая ее часть), в котором на основе базового жанрового функционала построена интересная и захватывающая история с тщательно проработанным миром, динамичным сюжетом, галереей ярких персонажей и легким налетом героического пафоса с соответствующим антуражем.

При желании в «Тени ушедшего» можно увидеть много моментов, отсылающих и к «Властелину колец», и к романам Джона Аберкромби, и к недавно вышедшим в России «Хроникам убийцы короля» Патрика Ротфусса. Но это вовсе не делает роман хуже. Все эти произведения любят как раз за то, что они укладываются в рамки жанра и дают читателю то, что он ожидает. Умение «развернуться» в заданной форме, создать интригующую историю, одновременно отсылающую и ко всему фэнтезийному наследию, и предлагающую что-то совершенно новое – это и есть настоящее писательское мастерство, которым, безусловно, Джеймс Айлингтон обладает в избытке.