5 Ее доброта, ее смирение, ее откровенность, ее страсть, ее свирепая воля и ее строгая мораль - все это вдохновляет!

Джейн Эйр - типичный викторианский роман. В нем буквально есть все, что было характерно для того периода, но, в отличие от других романов, все эти элементы собраны в одной истории. В центре повествования - романтические отношения между Джейн и Рочестером, которые усиливаются готическими элементами, странной двойственностью характера ГГ и намеками на призрака. Кроме того, это также история гувернантки; не смотря на то, что это был невероятно популярный жанр повествования в Викторианскую, и для него, быть объединенным с готическими элементами, которые переплетаются с дуалистическими отношениями между реализмом и романтикой, вот что было действительно довольно уникально. Правильный термин для этого - гибрид, в котором не доминирует голос жанра; они существуют рядом друг с другом, создавая одну довольно особенную книгу.
И это делает роман превосходным произведением литературы. Путь Джейн мучителен и эмоционален. Всю свою жизнь она испытывает настоящее горе, такое, которое заставит менее сильного человека сдаться. Она также испытывает настоящую дружбу, тип, который встречается, возможно, один раз в жизни. Но, что наиболее важно, она испытывает настоящую любовь. Я действительно люблю эту книгу. Бронте использует повествование от первого лица, что создает высокую степень близости с характером героя; это заставляет меня чувствовать, что я знаю Джейн так же хорошо, как и она сама.
«Я не птица; и никакая сеть не завлекает меня: я свободный человек с независимой волей».
Джейн - сильный волевой человек. С самого раннего возраста у нее была поразительная ясность ума, чтобы распознать несправедливость, которая была ее жизнью; да, она рассказывает свою историю ретроспективно, хотя у нее была проницательность, чтобы понять, как плохо с ней обращались.
Ребенком Джейн смотрит в окно, закрытое занавесом, и видит ужасную погоду. Холодно и сыро; ветрено и угрюмо; таким образом, мы можем сразу увидеть внутреннюю работу разума Джейн. Погода отражает ее чувства на протяжении всего романа.
Всем нужна любовь, особенно детям. Эти ранние переживания помогают определить ее более поздний характер и, в конечном итоге, влияют на то, как она видит мир; она все еще прячется за занавеской в доме Рочестера, когда он заигрывает с мисс Ингрум. Эти события заставляют ее почти вечно стремиться к любви и независимости в принятии собственных решений. Она находит дружбу в Хелен Бернс; поскольку та дает ей несколько здравых советов, но Джейн не может полностью принять такой религиозный фатализм. Тем не менее, это немного вдохновляет ее, чтобы продолжить жизнь; она понимает, что независимо от того, что произойдет, она всегда будет любить своего лучшего друга из приюта (которая умерла). Джейн нужно призвание, которое удовлетворит ее и придаст смысл ее жизни; таким образом, она становится гувернанткой и пересекает пути с забитым, несчастным негодяем, которым является мистер Рочестер.
Иногда я чувствую, что Рочестер не знал, чего он хотел. Когда он видит Джейн, он видит женщину с силой, убийственной честностью и порядочностью: он видит эмоциональное равенство. Это привлекает его, и эта привлекательность которая перерастает в любовь. Однако, когда он пытается выразить свою любовь, он делает это, стараясь объявить ее своей собственной. При этом он не только показывает природу викторианского брака, он показывает свою глубокую уязвимость. Он любит ее разум, ее интеллект, и он тоже хочет, чтобы его любили. Он жаждет этого с пугающей страстью. Поэтому вместо того, чтобы поступать так, как того хотела бы Джейн, он переполняет ее любовью. При этом он почти теряет ее. Все, что Джейн хотела, это его сердце, не более и не менее.
Лесть и дорогие вещи, коими он осыпает ее, оскорбляют ее независимость. Он рискует уничтожить то, что привлекло его к ней прежде всего, их равенство; их взаимное уважение и любовь. Я действительно не думаю, что первоначальный брак сработал бы (имеется ввиду если бы они поженились, как планировали, оставляя Джейн в неведении относительно другой жены). Игнорировать существование сумасшедшей женщины на чердаке не вышло бы. Это стало бы слишком неловко.
Конец трогательный и немного грустный, но он единственный, который мог бы сработать для этих двух персонажей. Без этой трагедии никогда не было бы омоложения и возможности для них быть вместе на равных, независимо от того, сколько за это счастье пришлось заплатить.
Это роман реализма, он относится к заслуживающим доверия событиям, но добавление фантазии только добавляют эффект к сильным романтическим переживаниям. Рочестер влюблен в Джейн; он не может поверить, что такая женщина на самом деле существует. Все его ошибочные представления исчезают в одно мгновение. В то время как он рассматривает Джейн как особенную, ясно, что он понимает, что другие женщины могут также иметь подобный мятежный дух, только скрытый. Он считает ее эльфом, ведьмой, невероятной женщиной, которая захватила его желание, его сердце, его душу, его жизнь. Он знает, что он никогда не будет прежним. С точки зрения Джейн, ее первая встреча с ним потусторонняя. Ей стало скучно от ее роли гувернантки, и когда она видит приближение Рочестера и его собаки в тумане, она видит миф о Гирш (старинный английский миф об одинокой собаке, странствующей по дорогам); она хочет увидеть что-то фантастическое, вместо этого она находит свое сердце.
В романе есть и феминистские элементы. Джейн выходит за границы, связанные с ее полом в викторианскую эпоху. К сожалению, быть признанной мужчиной как женщина с равным ему интеллектом было редкостью. На самом деле женщины могли посещать университет, но недостатком было то, что они никогда не могли получить полную ученую степень. Они могли бы потратить месяцы на учебу, хотя никогда не были признаны фактически получившими квалификацию. Это была просто еще одна попытка держать женщин под каблуком, поэтому для Бронте изобразить правду о равном интеллекте Джейн - отличный шаг для признания женщин и женщин-писателей. Эта книга получила множество негативных отзывов на момент публикации только из-за этого. На самом деле глупо, но это женоненавистничество имело место быть.