4 Такая любовь

Вообще, очень ванильно. Для меня, во всяком случае. Но при этом данн реально пишет об ужасных вещах, о кошмарном насилии над детьми, начиная буквально с зачатия. И, пожалуй, эта ее легкая, ненавязчивая, чуть ли не сказочная, с прибаутками манера изложения импонирует лично мне намного больше того же паланика, от которого у меня, чем дальше, тем больше, впечатление: "Тужились мы, тужились, чтобы сотворить некое страшное ужасие. Ну как, вам еще не страшно?" Не страшно, блин.

Причем, когда читала гиков, то постоянно вспоминались "невидимки" паланика из-за яркого контраста. У него герои немыслимо уродуют и калечат и себя, и других, и наконец звучит обвинительная речь в адрес родителей. Мол, они виноваты в том, что творится с их взрослыми детьми. А виноваты они, как оказывается, по большей части в холодности, полнейшем равнодушии и неприятии сущности своих чад. И, по уму, это так-то вовсе не повод крушить весь мир, но герои у паланика патологичны не только из-за родительского отторжения. У них явно серьезные проблемы с психикой, помимо семейных проблем. Ну, или надо сказать "спасибо" воле автора.

А у данн, напротив. Родители действительно чудовища, а не банальные холодные обыватели-эгоисты, мыслящие зашоренно, с оглядкой на "что же подумают соседи". Но при этом они искренне любят тех, кого изуродовали. Постоянно внушают детям мысли об их избранности и неповторимости. Не устают повторять, как они их любят, любят, любят. Не стесняются и не прячут их в темном углу подальше от людских взглядов и шепотков. И маленькие франкештейны безоблачно счастливы до поры до времени, считая себя избранными и особенными, пока реальный мир не начинает грубо вламываться в их исковерканный раек.

Кто сказал, что стокгольмский синдром не случается в семейных отношениях? Еще как случается. Можно творить со своими близкими по-настоящему кошмарные вещи, но не забывать повторять о своей любви, и жертва станет боготворить своего мучителя. Это так легко можно проделать и с ребенком, и со взрослым.
И неважно, как искалечена жертва: изнутри или снаружи. Люди из "нормального" мира в любом случае рано или поздно становятся врагами, потому что он не такие, потому что для них это шоу уродов, потому что они брезгуют и ужасаются. Место гика на арене цирка, среди себе подобных, и этого не изменить, так же, как белой вороне никогда не стать своей в стае черных.
Но не стоит сильно жалеть франкенштейнов. Они могут возжелать переделать мир под свои стандарты, и при наличии определенных талантов и желания чудовищный результат гарантирован. А если в их рядах появится существо, хотя бы внешне не отличающееся от нормы, то его судьба предрешена. Он назначается крайним, потому что как раз он теперь в меньшинстве. Именно так и происходит в семействе биневски, что в конце концов приводит к трагедии.

Еще данн затронула интересную тему. Что важнее: сохранять свою непохожесть и идентичность; или надо кромсать самое себя либо до общепринятых норм, чтобы влиться в общую людскую массу и быть принятым большинством; либо уродоваться до инопланетности, чтобы ощущать некую избранность. Быть таким, как все, или непохожим ни на кого? Четкого ответа в книге нет, впрочем, как и в жизни. Каждый делает свой выбор сам, если только он не жертва манипуляций и махинаций извне.

Ну, и перерождение жертвы насилия из семьи биневски в монстра по отношению уже к своему ребенку показано очень даже наглядно. Очень трудно, даже бросив, даже отказавшись от присутствия в жизни близкого человека, принять чужой выбор. И борьба за душу и тело дочери между одной из биневски и чокнутой богачкой не выглядит материнским самопожертвованием. Этот поединок больше похож на мафиозные разборки за влияние на районе. Впрочем, в результате выигрывает жертвенная овечка, не подозревающая о творящихся страстях, но в финале получающая свободу.