2 Куй железо, не отходя от кассы

Отношение к творчеству Захара Прилепина прочно определяется выбором: за или против Донбасса. Кто за Донбасс, непременно будут восторгаться его новым романом, кто вынужден выступать против – в лучшем случае порицать, а то и просто охаивать. Это и есть формула успеха писателя: пристрастность, пристрастность и ещё раз пристрастность, которая создаёт много шума. Пристрастен Прилепин, пристрастны сторонники и противники Прилепина. Но для литературы важней беспристрастность. Прилепин вправе принять ту сторону конфликта, которая ему ближе. Литература же требует иного: художественной убедительности прежде всего.
Впрочем, в новом романе Прилепин стремится убедить читателя, что это – больше, чем литература. К такому же приёму прибегает Лимонов. Но если Лимонов, как ни пыжился, так и не оказался (и не окажется) сопричастным чему-то значительному, то Прилепину в этом отношении повезло (или не повезло): многолетний лимоновский перформанс не идёт ни в какое сравнение со смертью Захарченко. И сколько бы реверансов перед «стариком Эдом» ни совершил Прилепин на страницах романа, он понимает, что Лимонов – «иссохший, жёлтый, осыпающийся на сгибах листок» (справка об участии Лимонова в югославской гражданской войне), а сам Прилепин – «удостоверение советника Главы воюющей юной небывалой республики». Имея на руках такую карту, как лист отрывного календаря с датой 31 августа 2018 года, Прилепин стремится её удачно разыграть.
Анализировать роман нужно с конца, тем более что читатель прекрасно знает о том, о чём полгода назад сообщалось в СМИ: будет взрыв, будет смерть, всё будет – в конце повествования. А после этого – ничего, тишина, пустота, закрытая книга. Очень символично. Больше, чем литература?
Нет, не больше, потому что книга была написана после 31 августа. Развесёлые перебранки солдат Тайсона и Злого, позирование Прилепина на фоне Беллуччи и Кустурицы, переглядывание с чужой женой – всё было описано после смерти Захарченко. Формула Прилепина «кто-то сочиняет романы – а я там живу» оказывается ложной. Роман и жизнь – отдельны, поэтому можно писать о весёлом и праздном после смерти главного героя.
Кстати, главный герой книги – именно Захарченко, а не якающий на каждой странице Прилепин. Без гибели главы ДНР автору и писать было бы не о чем. Боевые будни скучны, как их ни раскрашивай. А прошлая, мирная жизнь солдат и вовсе кажется выдуманной. Например, боец с позывным Граф жил в станице, в хозяйстве его отца было три быка. Время – начало 2000-х. Для каких таких нужд в хозяйстве понадобилось аж три быка? Или вот: поймал отец малолетнего Графа за картами – «заставил съесть всю колоду, целиком, без воды». Прежде чем описывать такое, писателю-реалисту Прилепину следовало бы попробовать это на себе. Если бы выжил, заодно рассказал, каково потом на желудке.
Не меньше несуразиц и касательно Захарченко. Вот он дарит дочери автора свой смартфон. Выковыривает симку – и дарит. Так запросто. А контакты, сообщения, личную информацию, хранящуюся в памяти девайса, глава ДНР (или просто Глава) тоже девочке подарил? Что, Захарченко был настолько глуп и непрактичен?
Или заходит Глава вечером в магазин, прикупить продуктов. Берёт корзину – и к прилавку, как все. Захар ждёт его возле кассы. А про личку Главы – ни слова. Где ж они были? В машине покуривали?
У романа есть два недостатка, связанные с его написанием. Первый: недостаток сюжетный. Несмотря на близкое общение с главой ДНР, у Прилепина явно не хватало творческого материала, поэтому пришлось писать и о себе, любимом, и о событиях, с Донбассом вообще не связанных (общение с Кустурицей, с Лимоновым). Наиболее ярким примером подобного текстуального балласта является, конечно, перечисление (почти на страницу) исполнителей, чьи песни автор слушал за рулём, направляясь в Донбасс.
Второй: недостаток времени. «Сорок раз себе пообещал: пусть всё отстоится, отлежится – что запомнится и не потеряется, то и будет самым главным», – откровенничает автор в аннотации. Так ли?
Новый роман Прилепина – очень своевременная книга. Своевременная для писателя. Интерес к фигуре Захарченко со временем постепенно будет ослабевать. А издать роман сейчас, всего через семь месяцев после трагического взрыва – для этого нужно было очень постараться. Писатель действовал с чуть ли не журналистской оперативностью. Куй железо, пока горячо. Куй, не отходя от кассы.
Как следствие, явные художественные недоработки текста. Эпизоды не завершены не только логически, но и эмоционально. Вот дал Глава задание: взять языка. И майор Захар додумывает, что языка могут обменять на попавшего в плен бойца ДНР, которого сейчас, допустим, избивает «наш несчастный неприятель» (так автор называет солдат ВСУ). Вылазка за языком заканчивается неудачей (хоть и без потерь) – и всё. А что там с предполагаемым соратником, которого?.. Но автор уже перескакивает на другой эпизод.
Торопливость Прилепина оборачивается против него ещё и тем, что лишает возможности подумать: а как можно улучшить роман, усилив образ главного героя? Вот пишет Прилепин, что «старик Эд» – ровня Платону и Ленину. Думаю, и сам Прилепин доживёт до того времени, когда станет очевидной подлинная значимость Лимонова, уже сейчас сдувшегося, как воздушный шарик. Но роман-то – о Захарченко. И Прилепин второпях пропускает фантастический выигрышный ход: сравнить Захарченко с Че Геварой. Для этого есть более чем достаточное художественное основание: оба пали жертвами охотившихся на них вражеских спецслубж. Догадайся Прилепин об этом – и какой арсенал (пострашней дээнэровской «вундер-вафли») оказался бы у него в наличии. Но автор спешит, перо бежит, гонорар уже прописан в договоре с издательством.
Ещё одной особенностью романа является тяга автора к высокопарным архаизмам: Путин – император, Никита Михалков – царедворец. Прилепин и раньше величал Путина императором, но в книге подобное словесное изъявление верноподданичества активно разрабатывается как художественный приём. И автор настолько уверен в своей убедительности, что не боится стать посмешищем. Только у читателя это вызывает отвращение: настолько приторно, что противно.

Источник