4 Актуально о кредитовании

Нѣтъ чувства болѣе низкаго, какъ желаніе знаться съ людьми важными; нѣтъ ничего хуже страсти къ титуламъ и поклоненія богатству. Мы всѣ это знаемъ и повторяемъ ежедневно. Но положимъ, что намъ открылся бы доступъ и въ кружокъ Паркъ-Лена, и въ кружокъ Бедфордъ-Роу, многіе ли изъ насъ предпочли бы Бедфордъ-Роу, по сознанію, что подло поклоняться титуламъ и богатству?

Энтони Троллоп сегодня не в числе самых популярных романистов. Его даже незаслуженно забытым не назовешь, мало ли было за прошедшие полтора века писателей, некогда владевших думами, а после благополучно канувших в Лету? И Лев Толстой считал его дарование весьма посредственным, хотя случалось признавать. что "Троллоп убивает меня своим мастерством. Утешаюсь тем, что у него свое, а у меня свое". Тем не менее, внимательный и неленивый читатель в описаниях денежных затруднений Стивы Облонского найдет много сходства с финансовыми делами героев "Фремлейского прихода". И немудрено, Уинстон Оден много позже скажет, что: "Из всех романистов в любой стране Троллоп лучше всего понимает роль денег. В сравнении с ним даже Бальзак слишком романтичен"

На русском удалось найти роман лишь изданием журнала "Русский вестник" 1865 года. С дореформенной орфографией. о которую глаз перестает спотыкаться почти сразу, в отличии от синтезатора текста, в версии которого всякий ер до конца звучит как "твердый знак", а ять - кратким "а" с призвуком "т": "дело" превращается в "дятел". девушка в "дятюшку". Тренированному умению извлекать смысл из темных речей такие мелочи не помеха, сочетанием двух способов чтения фолиант "Фремлейского прихода" взят в два дня.

Зачем? Читаю на английском "Клыки и когти" Джо Уолтон ("Tooth and Claw" by Jo Wallton), о книге говорят, как о травестийном варианте "Фремлейского прихода" - чтобы лучше понимать. Да и просто для того, чтобы составить наконец представление о писателе, слышать о котором доводилось много. а читать никогда.

О чем это? В романе две основные линии: первая - священника Марка Робартса, его честолюбивых планов и воспоследовавших за ними денежных затруднений, почти финансовой катастрофы; вторая - юной Люси, сестры Марка, после смерти отца живущей в семье брата и ее отношений с сыном владелицы прихода Лудовиком Лафтоном. Линия Люси-Лорд Лофтон заслуживает самого краткого описания, в сути это Лиз Беннет-Дарси из написанной за полвека до "Прихода" "Гордости и предубеждения", с той разницей, что где у мисс Остен ярко. живо, остроумно и компактно. там у Троллопа чинно, скучновато. респектабельно и довольно многословно. Хотя образ девушки. которую мать прочила в невесты Лудовику, Гризельды Грантли получился совершенно живым и очаровательным в своем непробиваемом спокойствии.

Что до основной линии, она бесподобна. и неожиданно актуальна сейчас, полтора века спустя в реалиях совсем другой страны. Жизнь в кредит, которая пока еще внове русскому человеку, во второй половине XIX века имела многих поклонников из числа представителей богатого влиятельного сословия и в России. Но у нас никто, кроме Сухово-Кобылина не описал тисков, какими сжимают горло должника заимодавцы, когда приходит срок расплаты, а платить нечем. Кречинский, нужно отдать ему должное, хотя бы прожил одолженные деньги со вкусом. Робартс, герой "Фремлейского прихода", попадает в сети ростовщиков даже не подержав в руках ни шиллинга из девятисот фунтов (его годовой доход), за которые выступает поручителем по просьбе родовитого светского приятеля.

Там достаточно сложная схема, описанная с безупречной психологической достоверностью и поражающей деталями точностью. Пересказывать не имеет смысла, но поверьте. ощущение. что сам проходишь с героем лабиринтами тщеславия, недоверия, сомнений, надежды, стыда. горечи, отчаяния. Все больше и больше запутываясь в паутине денежных затруднений. Закончится все хорошо, не без вмешательства бога-из-машины. которым выступит финансовая помощь семейства Лофтон.

Но чтение неожиданно актуальное, имея в виду сегодняшнее обилие кредитных предложений и малую подготовленность соотечественников к обращению с заемными средствами.