2.5 Антисоветчина для самых маленьких

К самой истории Стеллы Нудольской как таковой никаких претензий предъявить невозможно, человек как запомнил и смог, так и поведал. Помимо рассказа о тяжкой доле собственной семьи, в книге повествуется о судьбах встреченных людей, а так же содержатся любопытные детали бытования ссыльных в Киргизии.

А вот пересказ Ольги Громовой — уже совсем другая песня. Этот короткий роман, адресованный детско-юношеской аудитории, основан на рассказах и рукописи «Не позволяй себе бояться» Стеллы Натановны и подается как чистая правда. Но уже в дополненном переиздании «Сахарный ребёнок. Люди. События. Факты» прямо говорится, что события пролога — занижение школьных оценок, чтобы не дать золотую медаль дочери врага народа — с реальным прототипом героини не имели места быть. То есть вообще да, было дело, но «настоящей Стелле тут повезло». Сразу же возникает вопрос, а что еще попало довеском в настоящую историю одной девочки ради красного словца и большей трагичности? Нет, художественная персонализация определенных реалистических типажей, позволяющая в одном ярком образе отразить жизнь целого поколения, прием отнюдь не новый. Использовал его, например, Алексей Толстой в рассказе «Гадюка» , рисуя характерный портрет девушки в Красной армии. Но тут уж надо решить, синяя или красная таблетка: беллетризованная документальная биография или вольная компиляция, а не то это уже какая-то селедка с молоком получается, и из различных действительных фактов эдаким манером можно слепить настоящего монстра Франкенштейна, и близко не существовавшего в действительности.

Одним из основных ощущений от книги было чувство постоянного давления на эмоции и непрекращающегося спекулирования на неоднозначной, болезненной и тяжелой теме. Усугубляется это еще и отсутствием стиля и крайне низкой, точечной визуализацией. Основные персонажи, несгибаемая мать и все понимающая, все видящая, не плачущая дочь, сделаны из стали, а не из плоти и крови. Поэтому глубоко личная история в чужом изложении превратилась в безликое скопище штампов на тему сталинских репрессий: идеальная счастливая семья с мудрыми и чуткими родителями «до», обыск, арест, доносы соседей, этап, лагерь, ссылка etc. И солдаты, избивающие прикладами детей. Подается это все глазами ребенка, что не является плохим приемом само по себе, но в данном случае сильно ограничивает горизонт повествования и причины, предпосылки и масштаб происходящего. Из-за этого взгляда с уровня колен фактологическая часть практически полностью скрывается, а вот эмоциональная только усиливается и выпячивается вперед. Зачем пытаться понять, мог ли появится более гуманный, не пребывающий в вечной осаде строй на базе до предела расколотого социальным конфликтом общества Российской Империи, прошедшего через горнило Первой Мировой и Гражданской войн, если коммунисты плохие? К чему разбираться в работе репрессивного механизма, если во всем виноват Сталин (вариация схоластических рассуждений на тему парадокса всемогущества прилагаются)? Зачем прослеживать истоки и причины применяемых правительственных практик, если все они направлены на преследование добрых и честных людей? Призывы «думать своей головой и слушать свое сердце» в тексте, не подразумевающем критического осмысления прочитанного, были бы смешны, если бы демагоги и маркетологи с неизменным успехом не использовали аналогичный прием настолько повсеместно.

Как итог: спекуляция чистой воды при всех благих целях поведать миру об ужасах Большого террора. Осознанно или нет, но текст содержит разнокалиберные подмены понятий и огромное количество полунамеков, считать которые у ребенка нет ни малейшего шанса. Поэтому в качестве первой книги подобной тематики в силу своей ангажированности «Сахарный ребенок» не пойдет, а чтение после более известных «взрослых» мемуаров мало что добавит к уже сказанному там. Сочащееся отовсюду чувство обиды понятно абсолютно на столько же, на сколько и неприемлемо, поскольку читатель не является местом утилизации негативных эмоций. А уж априорная предвзятость совершенно непростительна, ведь деление на «хорошие мы» и «плохие они» — это первый большой шаг в сторону новой волны несправедливости и насилия. Рассказ об этих и других темных страницах всемирной истории, чья чудовищность в любом возрасте осознается с трудом, требует особых чуткости и тактичности, а не близкого к карикатуре упрощения. К сожалению, данная книга демонстрирует собой именно последний вариант, а подобных исторических клише и без нее кругом предостаточно. Излагать юной аудитории эти страшные и сложные вопросы, разумеется, нужно, но явно не так.