5 Вечность в страницах

Тему "Идиота" Достоевского продолжила Изабелла, пациентка клиники для душевнобольных из "Черного обелиска" Ремарка. Сумасшедшие не редкость в литературе и кино, их довольно часто используют в коммерческих целях, чтобы вызвать у аудитории надуманное сострадание, а еще хуже - нездоровый интерес. У Ремарка, конечно, ничего этого нет. Игровая форма не позволяет даже сразу понять, что речь вообще идет о людях с отклонениями и ведет себя Изабелла скорее необычно и интересно, чем пытается воспользоваться своим положением.

Как мне видится, образом Изабеллы Ремарк хотел показать нечто первозданное, то самое, что является настоящим нашим "я" и о чем мы в итоге забываем сами навсегда, потому что каждый день надеваем новую маску. У нас их много - для переговоров, для семьи, для одноклассников и т. п. Здесь мы вынуждены улыбнуться, здесь промолчать, здесь посмотреть в сторону. Пощупайте лицо. Не проступают ли там клыки. И вот, у Ремарка перед нами еще один князь Мышкин, его не сразу и разглядишь, он "пьет Луну" и называет главного героя, Людвига Бодмера, разными именами, в зависимости от душевного настроя последнего.

Верх оригинальности, хотя с момента написания "Черного обелиска" прошло уже столько лет, ничто не потускнело. И "Три товарища" отняли своей мощью в пределах одной и той же темы "потерянного поколения" львиную долю поклонников. Почему? Потому что тема дружбы, главная в этом произведении, порою забывается читателями, меркнет под волной сострадания к Пат и "Три товарища" превращаются в роман о любви. С одной стороны, этого читатели сами хотят. А с другой, слишком силен и реален образ Патриции, списанный Ремарком с натуры. Не могло быть иначе. Но "Черный обелиск" простит своих "Трех товарищей".

Вполне уже состоявшийся человек и писатель, Эрих Мария Ремарк, написал "Черный обелиск" уже после войны и это одно из самых зрелых произведений автора. В нем писатель по сути подвел итог своего жизненного поиска, поставив в конце пути Черный Обелиск, олицетворение вечности. Вот он, стоит передо мною, шелестит страницами, говорящими о том, что общество всегда будет помнить его автора, которого признало своим навсегда, хотя его и не признал нобелевский комитет.

Сравнение Ремарка и Достоевского с моей стороны не случайно, мне они всегда виделись носителями единой концепции. Два довольно скромных человека, которые прорвались через все грязночеловеческие рвы и при этом сохранили не только чистому мундира, но и незапятнанную душу - то, чем в итоге и привлекли читателей. В "Черном обелиске" есть что-то на эту тему под видом того, что икра радом с капустой потеряет свой запах, но капуста икорной не станет. Здесь как раз та икра, что капустой не пропахла.

Сюжет выбран Ремарком самый интересный, те многообещающие дни 1923 года в Германии, когда курс доллара скакал каждый день и людям ежедневно выдавали деньги, отпуская их в перерыв, чтобы они успевали сбегать в магазин. Контора по продаже надгробных изделий - черный юмор в стиле Ремарка, эпизод из его собственной жизни. Также, как и клиника для сумасшедших, где он одно время играл на органе. Образы запоминающиеся, серьезные и уморительные, говорят, как всегда, крылатыми фразами. Цитировать Ремарка можно бесконечно.

В ненавязчивой форме переданная тема физика и лирика, она часто проступает в произведениях Ремарка, как-то застала меня в дороге и, вспоминая букет цветов из "Черного обелиска", который передаривался в третий раз, я тут же, без колебаний причислил себя к физикам, так как первое о чем я подумал - не завяли ли цветы. Когда я пришел к этому выводу оказалось, что уже десять минут еду в другую сторону. В какой-то книге Ремарка было, что разум нужен для того, чтобы с его помощью осознать, что его в этой жизни недостаточно.

В общем, заканчивая этот бесконечный отзыв, хотел этим сказать, что творчество Ремарка и является этой неоднозначной гранью, когда на искрометный юмор накладывается щемящая тоска, на обыденный цинизм - теплое воодушевление, а на какие-то суждения в стиле априори - вопросы. Ремарк - это целый мир, способный захватить, убедить, опустошить и забыть.