4.5 И швец, и жнец, и на дуде игрец

Я читал разные автобиографии и, пожалуй, эта самая необычная.
В чем же её особенность? Большинство автобиографий написаны их авторами с точки зрения мудрости прожитых лет. В них присутствует анализ собственной жизни, даются оценки историческому периоду, в который автору и его окружению пришлось жить. Не все эти жизнеописания честны и правдивы, скорее, все в определенной мере не честны и не правдивы, у каждого есть скелеты, которые лучше не вытаскивать из шкафа, но все они претендуют на объективность. Это автобиографии, написанные не просто взрослыми людьми, а людьми умудренными, по крайней мере, они хотели бы так выглядеть в глазах читателей.

А вот книга Фейнмана совсем иная, она написана ребенком. Да, да, большим взрослым дядькой, но в душе остающемся ребенком. Он все время вовлечен в какие-то крайне интересные игры, он все время осваивает какие-то новые навыки и умения, и не для того, чтобы сделать на этом карьеру, заработать денег, а для того, чтобы всласть наиграться, получить массу положительных эмоций.

Бог наделил его неординарным умом, способным видеть быстрые и оригинальные решения любых проблем, на которые падало его внимание. Он и великим физиком стал играючи, учиться для него не было трудом, он воспринимал процесс обучения как увлекательную игру, и с нетерпением ждал следующего хода.

Не знаю, как другие, а я завидую Фейнману, его способности сохранять в течение всей жизни детский познавательный интерес ко всем проявлениям окружающего мира. У меня так не получается, и здесь нельзя себя заставить быть любопытным, это должно идти изнутри.

Кроме главного занятия жизни - теоретической физики, где он более чем преуспел, доказательством чему Нобелевская премия, Фейнман находил время и силы на безумно большое количество других интересов и занятий, и, практически везде более или менее преуспевал.

Так он принял участие в расшифровке Дрезденского кода - одной из рукописных книг майя. Приезжая в новую страну, он полностью погружался в местный быт и стиль жизни, изучал новый язык - португальский и японский.

Искусство тоже оказалось не чуждым великому физику, он засветился в музыке, став искусным исполнителем на бразильской фригидейре и на барабанах, и в живописи. И везде добился, можно сказать, профессионального признания. С фригидейре он участвовал в составе оркестра в карнавале бразильской самбы, с барабанами он был исполнителем музыки для балета и даже сумел выступить в этом качестве в Париже, в живописи он достиг уровня организации персональной выставки.

А кроме того чуть не стал высококвалифицированным медвежатником, наловчившись открывать любые сейфы,и не где-нибудь, а в самом Лос-Аламосе, где хранились секреты американского атомного проекта. Вот кого нужно было вербовать советской разведке :)

Конечно, Фейнман рисуется, не без того. Он то сам прекрасно понимает свое отличие от других, свою легкость в решении проблем. Из деликатности он не называет себя гением, иногда даже сетует на некоторую тупость, проявляющуюся в каких-то определенных ситуациях, но намек на особенность и гениальность присутствует на каждой странице. Да, наверное, кое-где привирает, кое-где утрирует, кое-где о чем-то умалчивает. Но, опять же, ему, как большому ребенку, это простительно.

В этом отношении показательны страницы, посвященные его опытам в быстром счете и похождениям по ночным заведениям, где Ричард пытался реализовать себя как мачо. Да, женщины были слабым местом в жизни выдающегося физика, но иначе и быть не могло, ведь, при таком глобальном интересе к мироустройству, он просто не мог не интересоваться самым прекрасным и обольстительным его проявлением - женщинами.

А ведь в книгу не вошел последний подвиг Фейнмана, уже будучи смертельно больным, именно он сумел верно определить технические причины катастрофы "Челленджера".

Книга может послужить освежающим душем для тех, кто чувствует себя уставшим от жизни. А также будет полезна товарищам, видящим проблемы в родном отечестве, но эталоном считающих Америку. Увы, но рассказ Фейнмана о том, как его заставляли подписать кучу документов ради того, чтобы выступить перед школьниками, и в том числе бумагу, где он гарантирует лояльность правительству, как-то сдувает с Америки позолоту эталонности. А рассказ о том, как работает комиссия по утверждению учебников для школ показывает изнанку штатовской бюрократии, которая ничуть не лучше нашей как советской, так и постсоветской.

Чем-то Фейнман в своем автопортретном варианте напомнил мне "жюльверновского" Паганеля, такая же увлеченность и погруженность в предметы исследования, а кроме того еще одна интересная параллель. Если помните, Паганель, изучая испанский, выучил португальский, а потом по ходу уже переучивался. С Фейнманом произошла история наоборот, сначала он учил испанский, но выбрав для работы Бразилию, по ходу стал переучиваться на португальский :)

Мне книга понравилась. Еще раз повторю, я по-хорошему позавидовал Фейнману за ту неуемную жажду к жизни (вот и Ирвинг Стоун с Ван Гогом вспомнились), которой он обладал. Уж он-то точно прожил яркую жизнь, пылая, а не тлея.