5

Дяченко - это такой сплав пронзительно бытового языка и ядреной фантазии, сверхточно поражающий своей радиацией восприимчивые умы.

Я не заглянула в заглавие, и потому не знала, что книга богата не одним романом, а потому, расслабившись, плыла в приятном течении "пронзительного бытового", то есть простого, нашенского, но как-то ошеломляюще действующего языка.
*чуть мимо. На одном литературном мастер-классе я слышала, как сокрушался писатель: "Почему слова, которые раньше составляли Анну Каренину, больше не работают?" А вот на тебе, в правильных руках еще как...
Читая эту книгу, ощутила существование "кармана", находящегося между текстом и читателем. Временами (в особо усталые вечера) я заканчивала произведение и, простите, "не догоняла". О чем этот текст? Не о художнике-космонавте же, в самом деле! Но размышления приводят к пониманию, озарению, если хотите. И тогда текст открывался, искрил пасхалками и я облегченно выдыхала: текст-то объемный, не сказочка с прозрачным морализаторством - головоломка, игра.

"Ведьмин век" - любимая апокалептическая дяченковская тема, смешанная со второй любимой дяченковской темой - нечеловечески аккуратной, нежнейшей какой-то, хрупкой любовью.
Есть ведьмы, есть инквизиторы, а потом все смешивается в самом простом моменте, а завязывается в самый зверский узел. Я читала финальную сцену (там где "ужас" и "как до такого дошло") и все не могла ее переварить. Время, всему нужно время.

Затем двинули стройным рядом рассказы:
"Кон" - о безлюдном театре, самом выбирающем себе режиссеров, оставляющий на стенах послание. Консервативном, жестоком, громком.
"Тина-Делла" - об учителе-художнике, которого призвали на другую планету-поместье обучать воспитанницу. Фантазия подобного уровня для меня немного за гранью. Здесь снуют и действуют невиданное существо - постоялица со своим поющим языком, странный (а потом ну просто "какой-то кошмар") отец, который, разумеется, кажется самым адекватным (не думаю, что это спойлер, с отцами всегда так), и тина-Делла - девушка, избранная Дяченко холстом для изображения своих размышлений о любви.
"Корни камня". Здесь мимо, слишком близко к космической фантастике, которая мне на душу не ложится.
"Слово погибели № 5" - о магах и следователях. В меню труп, тайна, контролируемая амнезия, высокий мужчина с буддийским спокойствием и красавицей женой и быт-быт-быт, но это сегодня блюдо дня, здесь его подают в лучшем виде.
"Подземный ветер" - о "вольном порождении Города", воспринимаемом как девушка, и еще одном представлении о любви. Быт здесь сюрреалистично безобразен, страшен, смертелен. История, тем не менее, легкая и быстрая. Послевкусие сложное.

Постскр. Никогда не понимала чужого желания встретиться с любимым писателем. Пришел тому конец. Я бы поговорила с Дяченко обо всей этой метафизике любви в искрящем миллионе противоречий.