4 Поколение геноцида

Это не первая моя книга про лагеря, мне есть с чем сравнить.

Я ожидал произведение про страх, боль, безнадегу и смерть, а получил про лагерную романтику: замутить, украсть, подшестерить, откосить, выклянчить. Такая себе проекция на типичное советское общество: не важно, сидящее, сидевшее или простое рабоче-крестьянское. Миллионы таких вот Иванов Денисовичей, мотавшихся за ерунду по зонам и лагерям сформировали целую культуру адептов жизни по понятиям, ненавидящих полицию, власть, режим.
Я как дитя 90-х, прекрасно помню, как такие понятия были в ходу даже среди школьников. Даже младших классов. Даже условно благополучного района столицы. Само собой, совершенно без понимания корней и причин таких явлений. Модели, слепо снятые у старших, слепо снявших у кого-то из более старших.
А современная (срочная по крайней мере) армия до сих пор живет по всем этим понятиям. Читаю и понимаю, насколько чудовищно близкие параллели с моей службой во имя отчизны.

Я не умаляю трагизма того поколения. Из текста можно узнать, как легко и нелепо можно было оказаться в филиалах ГУЛАГ.
Отца признали кулаком? Никто толком не знает, за что. Добро пожаловать прочь из военного училища и следом за ним в лагерь на 10 лет.
Открытый православный баптист? 25 лет.
Спасся из немецкого плена? Шпион! Если повезло и не расстреляли, то привет лагерь.
Служил на флоте и тесно взаимодействовал с армией другой страны? При чем на тот момент совершенно на законных основаниях. В лагеря.

Кстати, я только пару лет назад узнал, что ГУГАГ — это не один лагерь, это широкая разветвленная сеть лагерей по всему СССР. В наши времена это бы называлось франшизой. Глядя на десятки-сотни точек лагерей на картей нашей (к счастью, уже нет) необъятной родины, становится жутко.

Кто там скучает по советскому времени? Расскажите мне про ту счастливую беззаботную жизнь.