4 Ещё один случай из практики доктора Хауса

В собственном кабинете за столом, ссутулившись, перед раскрытой тетрадью сидит худощавый молодой человек. Почти стемнело, но его рука продолжает медленно писать. Лицо не выражает эмоций и похоже на маску, но со лба на бумагу капают капли пота. В какой-то момент глаза стекленеют, а затем закатываются вверх, но рука продолжает неторопливо выводить одно и то же слово мелким почерком. "Помогите помогите помогите"...

- Сегодня нас ждёт захватывающий случай! - провозгласил Чейз с порога, отбросив прелюдию о добром утре.
- Ты услышал по радио гороскоп, пока добирался сюда? - Форман явно не разделял энтузиазма коллеги.
- Ха! Жду вместо острот благодарность - ставлю на то, что диагноз будет по твоей части. Судя по тому, что я слышал по телефону, это определенно неврология...
Хауса всё ещё не было на месте, когда вошли двое мужчин - один был ярко одет и двигался энергично, заполнив собой значительное пространство, второй, напротив, - суров и сдержан в движениях, делая небольшие, но быстрые шаги.
- Я - Мэтт Бейли, звонил вам, - представился яркий. - Я - всего лишь литературный агент и верный друг. А это ваш будущий пациент - мистер Оуэн Стюарт. Тот самый, да, чей роман "Заблуждения" разошёлся два года назад огромным тиражом.
Кэмерон, Чейз и Форман недоуменно переглянулись.
- Серьёзно, вы не читали?! - выдохнул агент. - Вы обязательно должны...
- Было бы захватывающее чтиво, если бы не такое невыносимое предисловие, - прервал его Хаус и обошел господина Стюарта. Писатель продолжал молчать, никакого неудовольствия на его лице не отразилось.
- Чем можем помочь? - воспользовавшись паузой негодования, объявшего агента Бейли, продолжал доктор.
Чейз отвечал за посетителей:
- У мистера Стюарта понизилась продуктивность из-за бессоницы, его беспокоила такихардия, кардиолог посоветовал сократить употребление кофе и по возможности прекратить курить...
- Оуэн волевым усилием совсем отказался от кофе и сигарет, - сообщил агент. - Я восхищаюсь его характером. Уже больше месяца, как это произошло, но бессонница лишь усилилась. И он не написал ни одной главы! За те пять лет, что мы работаем вместе, такого не было никогда!
- Хм... - протянул Хаус. - Творческий кризис - это опаснейший физиологический симптом. Я готов выписать рецепт! Мистеру Стюарту нужны маленькие стимуляторы - никотин и кофеин...
- Исключено! - воскликнул литературный агент. - Он решил, что должен придерживаться здорового образа жизни и жить долго. Я почти уговорил его отказаться от продуктов животного происхождения.
- Достаточно, Мэтт, - голос Оуэна Стюарта, тихий, но уверенный, удивил врачей. - Можешь ехать.
Агент Бейли послушно попрощался и исчез.
Хаус заметно внимательнее изучал пациента после того, как тот заговорил.
- Ваши проблемы с сердцем настолько серьезны, что стоило бросать курить? - спросил он.
- Этот кретин думает, будто я не знаю, что он подкупил кардиолога, - отвечал писатель также негромко. - С моим сердцем полный порядок, вы можете даже не проверять. Со сном проблемы уже давно, это ерунда.
- Что же вы делаете тут? - резонно поинтересовался Чейз.
- Я не могу писать. То есть физически могу, я по привычке пишу от руки, а затем набираю на компьютере, но есть проблемы с мыслями. Я начинаю сочинять, предложение созревает в голове, падает, как яблоко, с чернилами на бумагу, но по дороге пропадает. Я искал его, но чертовы яблоки не падают в корзину.

- Прекрасно, - остановил его признание Хаус. - Я все понял о курении и кофе, но что насчет амфетаминов или чего-то покрепче, а?
Мистер Стюарт улыбнулся, показав, что мимическое проявление чувств всё-таки не совсем ему чуждо:
- Спасибо за предложение, доктор, но я не употребляю. Моего воображения без дополнительных воздействий всегда было более чем достаточно.
- Будьте честны, я листал ваш последний роман! Вам назначали антидепрессанты в этом году? А нейролептики?
- Нет и нет.
- Что ж, ещё пара вопросов, и вы сможете пойти в процедурную, чтобы сдать кровь, стандартные анализы для поступающих. В вашему роду были больные шизофренией?
- Если и были - мне о них ничего не известно. Никаких генетических заболеваний, предвосхищая ваш следующий вопрос.
- Травмы головы? - взволнованно подала голос доктор Кэмерон, пациент, несмотря на отсутствие бросающихся в глаза симптомов, казался ей глубоко больным человеком.
- Нет.
- Спасибо. Медсестра проводит вас.
Когда дверь за писателем закрылась, Хаус уже был у доски, готовый фиксировать варианты. Подчиненные знали, что это говорит о его максимальной увлеченности.
- Форман, это твой профиль, давай! - сказал Хаус.
Чейз победоносно подмигнул коллегам.
- Аромат вошёл раньше, чем пациент. О чем говорит повышенное потоотделение? Синдром отмены объясняет и его, и проблемы со сном, и тремор рук в состоянии покоя.
- О, ты-таки заметил. Молодец! Только вот его проблемы в творчестве синдром отмены, которому, кстати, в течение месяца можно бы и поутихнуть, не объясняет.
- Вы серьезно, Хаус? Исписаться может каждый доморощенный гений. Особенно в случае, когда толком не спит...
- Может быть, дело в депрессии или биполярном расстройстве? - предположила Кэмерон.
- Вряд ли они объяснят его походку, - парировал Хаус и прокрутил в воздухе трость. - Мне ли не обращать внимание на походку.
- Он много курил... И он определенно астеник, - размышлял вслух Чейз. - Мышцы ослаблены, начальный тетрапарез, акинезия. Я предполагаю рассеянный склероз.
Хаус записал на доске.
- Достойный вариант! Проверьте уровень мочевой кислоты и запишите его в очередь на МРТ. Спешить не стоит, проверить мозг проще всего, а я хочу решить загадку без подсказок.
- Но он страдает! - воскликнула Кэмерон.
- Единственная эмоция, которой он сегодня поделился с нами, была точно не страданием, - пожал плечами её босс.
- Кортикобазальная дегенерация! - воскликнул Форман. - Объяснила бы и его ментальные нарушения, и тремор! И ригидность конечностей!
- Хорошая попытка! - Хаус продолжал писать. - Но его интеллект в целом сохранен, а ещё этот диагноз не объясняет потливость и себорею.
- Черт, почему вы думаете, что и себорея - симптом?
- Модная стрижка, гладко выбрит, я не верю, что он не пользуется каким-нибудь специальным кремом для умывания... между прочим, маскообразное лицо без единой морщинки - в его случае симптом болезни, а не метросексуальности, как ты, Кэмерон, подумала.
- Я?!..
- В любом случае, я не исключаю дегенерацию. МРТ многое прояснит, а пока я хочу ещё версий.

... Спустя час в кафетерии Хаус с Уилсоном обедали. Писатель Оуэн Стюарт расположился за соседнем столом.
- Этот мужчина ест суп! - воскликнул Хаус так, что его услышали не только все, кто ел рядом, но и больные из отделения этажом выше. Уилсон недоуменно поднял брови, а вот писатель бровью не повел, уверенной рукой отправляя ложку с жидкостью в рот.
- Мышцы гортани ослабли, - понизив голос до обычных децибелов, произнес великий диагност. - Иначе при виде этой бурды он бы потерял аппетит и взял что угодно другое.
Уилсон покачал головой, не соглашаясь:
- Может, его мама приучила всегда есть первые блюда на обед. Твоё предположение не имеет смысла...
- Тогда предположи как онколог. Каковы шансы, что мы увидим огромную опухоль в его голове на МРТ?
- Такие же, как вероятность того, что на снимке будет всего лишь крошечный след от инсульта. Но если я понадоблюсь - ты знаешь, где меня искать...
Крик сотряс стены кафетерия:
- МУЖЧИНА ЕСТ СУП! - эта громкость, пожалуй, являлась предельной, на которую способен средний человек.
Прокричав это, писатель Стюарт замер, так и держа ложку на весу.
- Эхолалия, аффективное расстройство и кататонический ступор, - вздохнул Хаус, промакивая рот салфеткой и вставая из-за стола. - Придется делать МРТ раньше, чем я планировал.
- Ты спровоцировал его! - возмутился Уилсон.
- И результат превзошёл все ожидания, - довольно заметил его друг.
... - Анализы крови в порядке, сифилис и ВИЧ - отрицательны. А лоразепам не подействовал, он по-прежнему в ступоре, - произнес Форман, останавливая начальника в коридоре.
- Ну, выдерните у него из рук вилку и делайте МРТ так, - ответил Хаус, - С согнутой рукой, если в ней есть непреодолимое сопротивление и если ты так не силен в армтреслинге.
Форман побрел к палате, где усадили больного. Подходя, он обнаружил к своему изумлению посетителя в помещении, а писатель... Не только от кататонии не осталось и следа, но и от непроницаемого выражения на лице. Он смеялся и торопливо рассказывал что-то.
- Это моя сестра Лилиан, доктор, - представил мистер Стюарт. - Мэтт попросил её приехать. Я поделился с ней, что ваш коллега предполагает у меня рак, и что это вызвало у меня бурную реакцию. Но сестра всегда умела меня успокоить...
Форман смотрел на него с огромным изумлением: голос пациента также стал нормальной громкости.
- Я очень рад, что вы в порядке. В течение получаса мы заберем вас на МРТ с контрастом, а пока я оставлю вас.
Подошли Чейз и Кэмерон, и он, выйдя из палаты, поделился с ними потрясающей метаморфозой в облике больного.
- Положительные эмоции от присутствия близкого человека могут оказывать терапевтический эффект подобной силы при невротической природе заболевания, - произнесла Кэмерон.
- Хаус скажет, что виной запоздалый эффект лоразепама, - усмехнулся Чейз.
- Скажу, когда увижу снимки того, что прячет его череп, - подтвердил по обыкновению бесшумно (непонятным образом, как) подкравшийся хромой врач.

...- На МРТ опухоли нет. Никаких признаков рассеянного склероза.
- Взгляните на средний мозг! Едва различимое пятно на чёрном веществе.
- Инсульт?
- Не думаю. Очень похоже на болезнь Паркинсона!
- Не в его возрасте. И он очень хорошо соображает. Паркинсонизм - это всего лишь симптом в его случае, но что было причиной?
- Травму он отрицает, прием лекарственных и наркотических препаратов тоже. Чтобы понять, верна ли гипотеза Формана о дегенерации, дайте больному леводопу, начните с одного милиграмма. Если симптомы будут исчезать, - он не угадал. И ради всех святых, отца и сына, и чистоты эксперимента - не пускайте к писателю его кузину или кто она там, достаточно уже сентиментальности Кэмерон торжествовать!

Утром было ясно, что препарат леводопа действует положительно, и можно было бы успокоиться, обнаружив методику лечения, но для доктора Хауса этого было недостаточно.
- Мы не выпишем вас без диагноза, - сообщил он Оуэну Стюарту в присутствии троих своих подопечных.
- Я готов творить снова, - взмахнув руками, воскликнул писатель. - Корзина полна яблок. Такой творческий подъем я испытывал только однажды!
- Да? - оживился Хаус. - Продолжайте!
- Три года назад, когда я приболел гриппом, на меня нашло вдохновение. Немного болела голова и тошнило, но я должен был писать, потому что такие образы нельзя было упускать. Я почти не спал некоторое время, всего-то несколько дней. И за этот срок я написал почти полностью своё лучшее творение...
- Стойте! - благоговейно прокричал Хаус и бросился к своему книжному шкафу. Коллеги и пациент удивленно наблюдали, как он просматривает полки и наконец достает с них увесистый том. - Вы должны подписать её!
- Да, но это не моя книга... - непонимающе произнес Стюарт, глядя на обложку.
- Но вы имеете к ней самое непосредственное отношение. Вы - уникум, первая и, надеюсь, чего греха таить, последняя её иллюстрация в моей жизни.
- Экономо! - прошептал Форман. А Хаус продолжал:
- Оливер Сакс, практикующий невролог и нейропсихолог, впервые издал эту книгу в начале семидесятых. Тогда у него не было недостатка в исследуемых, которые пережили эпидемию летаргического энцефалита. Болезнь появилась после Первой мировой войны и свирепствовала десять лет, вызывал её неизвестный вирус. Проявлялась она в первую очередь расстройствами сна вплоть для полного его исчезновения, другие симптомы могли различаться. У тех, кто пережил острую фазу болезни, через какое-то время, иногда довольно длительное, она переходила в хроническую стадию. Основным её проявлением всегда был паркинсонизм, отягощенный самыми причудливыми и разнообразными невротическими и психопатическими расстройствами. Вы правильно думаете - вас настигла крайне редкая в наши дни болезнь. Кроме того, я поделюсь, почему вам стало хуже перед тем, как вы приехали в клинику. После острой фазы ваш сон испортился, а воображение усилилось, вам хотелось творить - и вашими спутниками стали кофе и сигареты. Энцефалит вызвал поражение мозга, которое повлекло недостаток дофамина, что, в свою очередь, и означало бы появление на сцене дрожания рук, ослабления мышц, заторможенности, словом - паркинсонизма. Но ваши спутники, кофеин и никотин, доза которых, полагаю, была впечатляющей, приносили вам порции спасительного дофамина. Пока вы по иронии случая не решили "для здоровья" завязать с необходимой стимуляцией. Но есть хорошая новость - берегите сердце и легкие, используйте альтернативу! Речь о леводопе, том лекарстве, что вы уже получаете, испытывая такую волнительную свободу движений. Можно было бы пофантазировать, что это манна небесная, но увы, вынужден капнуть дегтя. Пациенты доктора Сакса всё проверили до вас. Теперь отмена лекарства приведет к состоянию худшему, чем вы были до приезда к нам, вы будете принимать его до конца своих дней. И, кстати, то, что ваша левая ступня выстукивает чечетку под столом последние двадцать минут - это разновидность невротического тика, побочное действие леводопы. Одно из многих, что вас ждут впереди, хотя мы попробуем снизить дозу и поглядим, что получится. Должно быть очень интересно!
Глаза Оуэна Стюарта на этих словах остеленели, а затем закатились вверх.
- Надо же, окулогирный криз, - констатировал Хаус вскочившим на ноги подчиненным. - Ничего, скоро придет в себя. Он ещё много романов о яблоках напишет!