3.5 Мда... Не шедевр, увы

Это трилогия, в которой ее части отличаются друг от друга примерно так же, как лед и пламя. Первую книгу Змея в кулаке можно смело назвать шедевром, вторая Смерть лошадки откровенно усыпляет, а третья Крик совы представляет собой какой-то невообразимый коктейль из занудного морализаторства и потрясающего свободомыслия. Ну что ж, попробую собрать впечатления во что-то более-менее связное.
Несмотря на то, что в предисловии говорится о том, что эта трилогия ни в коем случае не автобиографична:

...всякое отождествление персонажей с реальными лицами было бы заблуждением

есть основания считать, что это не так. Даже внешность своего главного героя, от лица которого ведется повествование, узнаваема до боли, стоит лишь мельком взглянуть на портрет писателя в Википедии:

У меня такие же, как у нее, большие уши, сухие рассыпающиеся волосы, тяжелый подбородок...

Итак, что же я прочла?
Назвать роман семейной сагой как-то не поворачивается язык, несмотря на то, что в его основе лежит полувековая история одной семьи, потому что ключевыми персонажами являются лишь два человека - мать и сын, все остальные выполняют функцию фона, правда, некоторые из массовки оказались весьма яркими персонажами, что ни коей мере не сделало их более значительными. Эта трилогия больше напоминает крик души, которым автор пытается заглушить собственные боль и обиду, так и не излеченные временем.
Обычная семья - муж, жена и трое их сыновей. Есть определенное положение, есть достаток, но нет ни любви, ни взаимопонимания. Мать - тиран, отец - сторонник политики невмешательства, а братья-погодки вынуждены держаться вместе, чтобы хоть как-то противостоять материнской жестокости. Дико осознавать, что "любящие" дети зовут свою мать Психимора - неологизм, родившийся в истерике одного из мальчишек, симбиоз Психички и Кикиморы.
Боль и обида нелюбимого ребенка сквозит в каждой строчке первой части трилогии. Эта книга в буквальном смысле разрывает на части, заставляет испытывать невероятно яркие эмоции. Ее не читаешь, ее проживаешь. Семья из пяти человек, но каждый в ней по-своему одинок.

И все же дети имеют свойство расти и взрослеть. Вторая часть, видимо, должна показать становление Гг-оя. Впрочем, почему должна? Именно это она и показывает, но сделано это посредством огромного количества размышлений, каких-то нелепых оправданий. Читается откровенно скучно. Конечно, ни одну семейную сагу назвать блокбастером нельзя, но у Маркеса в его книге Сто лет одиночества клан Буэндиа кипит, шипит и клокочет. Огромное количество персонажей не даст заскучать хотя бы потому, что их каким-то образом нужно запомнить и постараться не перепутать. У Золя его истории про Ругон-Маккаров дают возможность увидеть столетнюю историю Франции изнутри, погрузиться в атмосферу того или иного события. Здесь же этого нет. Мы знаем, что глава семьи, Резо-старший, прошел какую-то (Первую мировую?) войну, потом мы вдруг узнаем, что уже и Вторая мировая закончилась. Одно-единственное предложение, чтобы обозначить время - прошло больше 20 лет. Все. Противостояние членов семьи - это все, что здесь есть.
Разъехавшись, братья теряют единственную опору, что их связывала - ненависть к матери. Больше их не держит ничего - они выросли в семье, где никогда не было ни любви, ни уважения, ни дружбы, они не умеют любить. Если забежать сильно вперед, то вся жизнь каждого из них является тому подтверждением. Они женятся либо по расчету, либо в угоду обстоятельствам, либо "вопреки". Они не испытывают друг к другу никаких чувств - ни братской привязанности, ни простого человеческого интереса. Правда, при этом время от времени они пересекаются на дележках наследства почивших родственников. Автор интересно описывает момент, когда ему показалось, что время ненависти к матери прошло:

Нам не дано дважды пережить одну и ту же великую любовь! Ну а великую ненависть? Я пытался убедить себя, что ненависть сменилась презрением.

Возможно, ненависть утихла, возможно, она сменилась презрением, но обида так и не прошла:

Значит, у холодного чудовища моего детства по жилам течет все-таки горячая кровь, которая питает это пылкое чувство! Но почему только теперь, так поздно, почему не в те далекие годы и не к нам, ее собственным детям?

Третья часть трилогии - это развязка. Время собирать камни. Главному герою приходится примириться с матерью, она стара, у нее уже нет сил на открытое противостояние, поэтому она пакостит по мелочи, а признательность окружающих самым банальным образом покупает. Эта часть полна различных противоречий. В моих глазах относительно цельным остался лишь образ матери-змеи. Жан, Гг-ой, продолжает лелеять свои детские обиды, но при этом не решается поставить точку в этих болезненных отношениях, постоянно находя себе тысячи оправданий.
Многочисленные родственники Гг-оя - бабушки, дедушки, тети, дяди - тоже выполняют функцию массовки. Думаю, автор пытался показать, как в таком огромной семействе каждый выживает сам по себе. В книге много мелких штрихов, показывающих как лицемерие одних, так и абсолютный пофигизм других. Отслеживая важные события в жизни друг друга, они не считают нужным поддерживать родственные отношения, предлагать друг другу помощь или же, не дай бог, ее просить. Одни кичатся деньгами, другие происхождением, что вполне нормально. Ненормально только пугающее безразличие друг к другу.

Книга очень афористична, но местами эти афоризмы больше напоминают лозунги - слишком правильные, слишком пафосные, чересчур громкие. Вероятно, выдернутые из контекста эти фразы заиграют по-новому, но в теле романа они выглядят слишком нарочито. Мне периодически хотелось убавить звук, если эта метафора вообще применима к процессу чтения.
Я бы хотела восхититься глубокой проработкой персонажей, но увы. Все они описаны схематично, даже мать-ехидна. Есть в ней нечто, что заставляет в какой-то степени ею восхищаться - она всю жизнь оставалась верна себе в своей неприязненности к детям, неуважении к мужу, равнодушию к родителям, безразличием к внукам. Как насмешка выглядит ее любовь к внучке, которая биологически ей никто. Я неоднократно ловила себя на мысли, как сложилась бы жизнь обитателей "Хваленого", будь у них не только сыновья, но и дочери. Почему-то мне хочется думать, что змеиное сердце стало бы чуть добрее...

Все три книги автор усиленно пытается убедить нас, что они с матерью очень похожи, но он, осознавая это, старательно пытается избегать такого сходства. Именно в противовес материнской диктатуре он в своей семье вводит небывалую демократию - все важные решения принимаются на семейном совете, где дети имеют право голоса. В зависимости от возраста их голос либо совещательный, либо полноценный. Бред, конечно (ну да, стала бы я обсуждать с детьми покупку недвижимости!), но каждый решает свои проблемы так, как умеет.

Мне сложно сформулировать свое отношение к прочитанному. Безусловно, первая книга великолепна! Что касается второй и третьей, то они всего лишь рассказывают дальнейшую историю главного героя, но при этом их эмоциональная составляющая уже не идет ни в какое сравнение с первой. Их следует читать только в том случае, когда хочется расставить все по местам, не более того.

В финале книги есть сильнейший эпизод - смерть старухи:

Третий выдох прерывается на несколько секунд как бы в нерешительности; потом слышится легкий шум, будто лопнул баллон; грудь ее оседает, тихо освобождая несколько кубических сантиметров воздуха, которые уже не будут возмещены. Торчащий подбородок отваливается, зеленые глаза гаснут в щели сомкнутых век…

Автор как бы замыкает цикл, обозначенный в начале романа описанием смерти змеи:

Я все сжимал. И наконец последний вопросительный знак обратился в гладкий, бесповоротно неподвижный восклицательный знак — не трепыхался даже кончик хвоста. Два дымчатых топаза померкли, полуприкрытые лоскутками голубоватой тафты.

История завершилась. Еще одна змея умерла...